признак того, что ее спокойствие обычная бравада.
– Ваша мать-француженка – самое успешное меццо-сопрано в мире. Я признаю, я не слышал игру вашего отца, но я понимаю, что он известный английский скрипач. Я также узнал, что ваш отец когда-то играл в Карнеги-Холл с моей бабушкой.
Он наклонился вперед и положил подбородок на руки.
– В детстве вас считали вундеркиндом, но, когда вам исполнилось двенадцать лет, ваши родители убрали вас подальше от публики, чтобы вы сосредоточились на своем образовании. В двадцать лет вы стали профессиональным музыкантом и вступили в ряды Национального оркестра Парижа в качестве второй скрипки. Эту позицию вы удерживаете уже пять лет.
Она пожала плечами, выражение ее лица было сдержанным.
– То, что вы описали, знает любой человек, имеющий доступ к Интернету. Мои родители не прятали меня от публики из-за моего образования. Просто моя мать не могла сказать правду журналистам. Она не вынесла бы позора, что ее дочь не может выступать на публике.
– Если вы не можете выступать на публике, как вы объясните тот факт, что вы выступаете с оркестром по крайней мере один раз в неделю?
– Я вторая скрипка. Я сижу в задней части оркестра. У нас в среднем восемьдесят музыкантов. Зрители смотрят не на меня, а на весь оркестр. Если я буду у всех на виду на гала-вечеринке у вашего деда, я не смогу играть. Это унизит меня, мою мать и вашего дедушку. Вы этого хотите?
Отец Амалии – единственный человек, который не будет за нее стыдиться. На самом деле именно ее отец пошел против воли своей жены и спрятал Амалию от публичности.
Талос прищурился, проницательно глядя на нее:
– Почему я должен верить, что вы мне не лжете?
– Я…
– По вашему собственному признанию, вы солгали о том, что участвуете в другом концерте.
– Это была ложь во спасение.
– Лжи во спасение не бывает. Если вы не можете играть перед людьми, как вам удалось вступить в оркестр?
– Это было слепое прослушивание. Каждый музыкант играл за ширмой.
Он медленно покачал головой, взгляд его светло-карих глаз стал нечитаемым.
– Я никак не пойму, то ли вы говорите правду, то ли снова лжете.
– Я говорю правду. Найдите другую скрипачку.
– Нет. Нервозность и страх можно преодолеть. Но я не смогу найти скрипача, который достойно исполнит последнюю пьесу моей бабушки.
Нельзя забывать, что время почти истекло. Он может провести остаток жизни в поисках подходящего скрипача и не найти его. А вот игра Амалии сразу задела его за живое.
– Что вы знаете о моем острове? – спросил он.
Она немного смутилась от резкой смены темы:
– Немного. Это недалеко от Крита, да?
– Крит наш ближайший сосед. Как критяне, мы произошли от минойцев. Веками Агон атаковали римляне, османы и венецианцы. Мы отбивались от всех них. Только венецианцы на короткий период сумели нас покорить. Мой народ под руководством
