сама нарисовала.
– На подсолнух похоже, – кивнул Цент. – Было время на них насмотреться, пока ждала клиентов на обочине.
Маринка люто глянула на Цента, и тот в один миг все понял – Владик ни ухом, ни рылом, чем занималась его невеста в недавнем прошлом. О, это был шанс! Это было даже круче, чем замучить очкарика в застенках и утопить Маринку в нужнике. Цент понял, что не упустит данную богом возможность загубить личную жизнь ненавистной макаке и ввергнуть очкарика в пучину моральных страданий. Владик должен узнать правду. Но не сейчас. Следует выждать, выбрать самый благоприятный для этого момент, так чтобы градус страданий несостоявшейся супружеской пары был наивысшим.
Первым делом, после приезда на место, Владик похвастался своим загородным хозяйством. Цент бродил вслед за остальными, стараясь не слышать голоса ведущего экскурсию программиста, и только когда Владик сказал что-то о погребе, проснулось неподдельное любопытство.
– Погреб есть? – оживился Цент. – Глубокий?
– Его еще нет, – ответил Владик. – Я его только планирую….
– Жаль, – огорчился Цент, и вновь потерял интерес к происходящему.
Владик таскал гостей по участку примерно час, рассказывая всякую ерунду и обязательно сообщая, какую сумму он потратил на то или иное преобразование. Цент хоть и старался отрешиться от мирской суеты, все же, против воли, слышал все это краем уха. Слышал, и ярость закипал в его груди. Очкарика он сразу раскусил – тот, таким образом, пытался показать свою финансовую крутость. Дескать, смотрите, как я хорошо зарабатываю, могу такие деньги всадить в дачу, которую посещаю пять раз в году. А вы, дескать, не можете. Вы, дескать, лохи, а я крутой. За это Цент попытался возненавидеть очкарика еще сильнее, но не смог, потому что сильнее было уже невозможно. Зато навалилось какое-то отвращение к самому себе. Раньше вообще ведь ничего не боялся, делал что хотел, чхать хотел и на конкурентов и на милицию, а теперь не может даже подойти и отвернуть голову выделывающемуся прыщавому сопляку. А хочется. Невыносимо хочется. Но что-то держит. Неужели темные силы переделали не только страну, но и его самого? Неужели он превратился в лоха? Ведь это лох все терпит и проглатывает, крутой перец поступает иначе.
– Любимый, что ты такой хмурый? – полезла с расспросами Анфиса.
Цент, дабы сожительница отвязалась, попытался изобразить на лице улыбку, полную позитива и жизнерадостности. В итоге на свет был рожден столь кошмарный оскал, что Анфиса невольно попятилась, а Владик, замолчав на полуслове, побледнел и приготовился быть съеденным.
– Все хорошо, – ответил Цент, не переставая скалиться. – Просто задумался.
– О чем?
– О жизни.
Осмотрев участок, переместились в домик, и там тоже была проведена подробнейшая экскурсия. Центу повезло незаметно ускользнуть, он вышел на крыльцо, сел на ступеньку и закурил, наслаждаясь
