армянам, которых ругал на ровном месте, выставляя поголовно подлецами и негодяями, а потом якобы изящно вворачивал: этот твой начальник, он ведь тоже… И далее следовал какой-то космической нелепости вывод из подмигивающего смайлика под фотографией.
Сначала Катя умилялась детским попыткам хитро отстоять территорию, потом начинала злиться, некогда было слушать всю эту многочасовую тираду ради того, чтобы узнать, что ее новый знакомый – урод и негодяй, что следует из пожелания доброго дня на Катиной страничке. Потом Катя просто уводила разговор в сторону и развлекалась тем, что не давала мужу ругать кого бы то ни было, тонко оправдывая президентов, политические события или рассказывая такой факт, после которого к теме было уже не вернуться. Тогда он уходил недовольный, но вскоре возвращался снова, придумав, как ему казалось, новый тонкий заход, и к пятому возвращению злился и орал, что Катя его совсем не слушает. Катя изумлялась и показывала на часы: он говорит третий час подряд. Тогда муж обижался как ребенок и начинал, заламывая руки, ныть, что Кате с ним неинтересно, и он по лицу ее видит, как ей скучно. Катя отвечала, что да, но это не потому, что ей в принципе с ним скучно. Просто он пришел сказать гадость про человека, которого не знает, и попытки контролировать ее окружение злят. После этого начинался очередной виток нытья и манипуляций. Это Катю злило еще больше. Она требовала по-честному. Тебе неприятно, что я так много говорю с начальником? Скажи мне об этом прямо, я буду говорить меньше. Тебе не нравится моя подруга, скажи мне, я не буду приглашать ее домой.
Он прекратил нападки на окружение и долго еще пытался заставить Катю ревновать, рассказывая про девушек на работе и в соцсетях, которые делают ему комплименты («Ты только не ревнуй, ладно?»). Кате было смешно. Потом все эти попытки ее загнуть прекратились, и муж, наконец, перешел к нормальной человеческой модели: любишь – хотя бы не огорчай. Начались диетические батончики в подарок, милые вещицы, попытки что-то сделать по дому, но все это Катю уже не радовало. Не могло радовать, потому что на самом деле ничего не изменилось. И завали он Катю вагонами подарков, он все равно прятал сковородку и запихивал мусор по углам. А это значило, что убирать это все Кате и муж все равно будет стараться ее обмануть в таких вот мелочах, но об отношении к ней это говорило слишком красноречиво. Не хочешь мыть – не мой. Только не прячь ради бога.
Лифт еле заметно дернулся и остановился. Оператор все это время говорил что-то, но Катя не слышала. Нет, она подумает об этом позже. В обед или перед сном, так и работу потерять можно. Сосредоточиться. Нужно сосредоточиться.
Вадим вернулся домой, поставил водку в холодильник. Вынул макароны с курицей, погрел, медленно поужинал. Все было как всегда. Обычный одинокий вечер. Но осознание того, что он теперь не один, наполняло особой радостью. Тайна будто расцвечивала каждый его жест, каждое движение становилось теперь значительным и важным. У него уже было так в детстве.
