было предвидеть очередное твое предательство, очередную безумную попытку ухватиться за свой детский идеал. Но, похоже, когда дело касается тебя, я становлюсь жертвой собственных желаний. – Его лицо ожесточилось. – Зачем ты пришла, Алина?
Я честно ответила:
– Хотела тебя увидеть.
На его лице мельком отразилось удивление, но затем оно вновь лишилось эмоций.
– На этом помосте два трона. Ты могла бы видеть меня в любой момент, когда пожелаешь.
– Предлагаешь мне корону? После того, как я пыталась тебя убить?
Он пожал плечами.
– Скорее всего я бы поступил так же.
– Сомневаюсь.
– Не для того, чтобы спасти эту разношерстную команду из изменников и фанатиков, нет. Но я понимаю твое желание быть свободной.
– И все равно пытался сделать меня рабыней.
– Я нашел усилители Морозова для тебя, Алина, чтобы мы правили как равные.
– Ты пытался забрать мою силу себе.
– После того, как ты сбежала. После того, как ты выбрала… – он замолчал и снова пожал плечами. – Со временем мы бы стали править на равных.
Я почувствовала это притяжение, тоску напуганной девочки. Даже теперь, после всего, что он сделал, мне хотелось верить Дарклингу, найти способ простить его. Мне хотелось, чтобы Николай был жив. Хотелось доверять другим гришам. Хотелось верить хоть во что-то, чтобы не идти навстречу будущему в одиночку. «Проблема вожделения в том, что оно делает нас слабыми». Прежде чем я успела обдумать свой поступок, у меня вырвался смешок.
– Мы были бы на равных до того дня, как я осмелилась бы не согласиться с тобой, до того момента, как я поставила бы под сомнение твои суждения или начала перечить приказам. Тогда ты разделался бы со мной так же, как с Женей и своей матерью, как пытался разделаться с Малом.
Дарклинг прислонился к окну, и позолоченная рама приобрела четкость.
– Думаешь, со следопытом будет как-то иначе? Или со щенком Ланцовым?
– Да, – просто ответила я.
– Потому что ты будешь сильной в этой паре?
– Потому что они лучше тебя.
– Ты могла бы сделать меня лучше.
– А ты мог бы сделать меня монстром.
– Никогда не понимал твою привязанность к отказникам. Это потому, что ты долгое время считала себя одной из них?
– Однажды я и к тебе питала привязанность. – Он резко поднял голову. Эти слова стали для него неожиданностью. Святые, до чего же приятно! – Почему ты не навещал меня? – полюбопытствовала я. – Все эти долгие месяцы?
Дарклинг молчал.
– В Малом дворце не проходило и дня, чтобы ты не приходил ко мне, – продолжила я. – Чтобы я не видела тебя в каком-то темном углу. Я думала, что схожу с ума.
– Вот и хорошо.
– По-моему, ты боишься.
– Должно быть, эта мысль очень тебя утешает.
– Я думаю,
