из него зуб, завернутый в салфетку. Развернул и стал разглядывать, пуская при этом пузыри. Показав зуб Мише, он осторожно завернул его и положил в карман. Через пару секунд вновь достал зуб из кармана и снова развернул. Подбежал к нашей бабушке и протянул зуб ей. Бабушка разговаривала по телефону и только рассеянно погладила Стаса по плечу: “Иди, играй!” Он побежал к детям, стал всем показывать зуб. Дети начинали играть в лего, Стас сел на коленки рядом с ними и продолжил пускать пузыри через щель во рту – зуба-то теперь у него нет. Вдруг он схватил деталь из лего, вставил ее в рот, демонстрируя “лего-зуб”. Он рычал и мотал головой, вытаскивал “лего-зуб” изо рта и тыкал им в лицо Мише. Миша уворачивался».
Что трогает вас в поведении Стаса? То, что он не «умеет себя вести»? (Это и в самом деле может раздражать.) Что он мог подавиться деталью лего, которую брал в рот? (Мы можем почувствовать тревогу или даже испуг.) Что мог травмировать другого мальчика, когда тыкал ему в лицо игрушку? (Возможно, вы негодуете.) Что Стас кривлялся, как маленький клоун, в поисках чужого внимания? (Эмоциональная реакция может быть похожа на высокомерное отвращение.) Что он пытался всех веселить, привлекал внимание, искал контакта, требовал обратить внимание на его зуб и не получил внимания? (Это уже не кажется смешным, вызывает скорее сочувствие к Стасу.) «Проблемный ребенок. А может быть, гиперактивный. Его следовало бы показать психологу». Примерно так может выглядеть цепочка мыслей родителей, которые заботятся, но не воспитывают, и уверены, что их детям не следует часто видеться с таким мальчиком.
Попробуйте убрать предубеждения в сторону, расслабиться, посмотреть открыто на этого дачного гостя и вновь ответить на вопрос: «Что трогает вас в его непривычном для вас поведении?» Спросите себя, нет ли в вашем эмоциональном отклике на Стаса чего-то более глубокого, чем раздражение или иные виды напряжения. Это будет ваш первый шаг.
Сделав первый шаг, вы непременно почувствуете (а возможно, услышите в себе) отчаянный призыв: «Посмотрите на меня! Вы меня видите?» (второй шаг). Конечно, ребенок ведет себя демонстративно, по-клоунски. И если теперь, забыв о своем раздражении, тревоге, негодовании (третий шаг), мы разрешим ему (иначе говоря, признаем его право) желать быть увиденным, мы непременно поймем суть поведения этого «проблемного мальчика». В сущности, мы почувствуем его большую потребность быть увиденным и еще больше – быть принятым всерьез.
Размышляем дальше, в контексте его жизненной ситуации (четвертый шаг): ему, как и всем людям, нужно быть увиденным. И пока он маленький, увидеть его должен взрослый, а этого, похоже, не происходит в его жизни или бывает слишком редко, мало. Или мало именно для него: ему нужно больше внимания и больше доброжелательных разговоров взрослых с ним о нем самом. Он хорошо научился приспосабливаться к отсутствию понимания, он выучил сто тысяч способов привлечь внимание любого: ярко предъявляет себя, заинтересовывает, но через его
