Наукамоль. Сергей Амурович Галиуллин

      Затем мы попрощались. У меня не было конкретного плана работы с этой парочкой, но помочь им хотелось. Так же, как и хотелось просто закончить на сегодня с ними. Завтра днём я приму миссис Якобсон, ну а мистер Якобсон будет вечером после работы. Я сидел в кресле опустошённый. И дело даже не в этой парочке. Какими бы странными ни были эти двое, но их дочь – это просто нечто. Я думал о ней и у меня невольно рождалась улыбка. Я не чувствовал злобы, что странно, как минимум не логично. У меня скорее даже появилось некое ощущение тепла и азарта. Хотелось бы увидеть её снова. Увидеть в другом настроении, узнать её. Прочесть как самую интересную книгу на свете. Интересно, – она всегда такая? Я услышал столько жалоб на неё от Якобсонов. Неужели их дочь всего—навсего трудный подросток, который никак не повзрослеет? Но находясь под впечатлением от мистера и миссис Якобсон я не мог поверить, что такое возможно. Это порядочные люди, трудолюбивые, образованные, можно даже сказать строгие и дисциплинированные. В таком окружении невозможно быть… Быть каким? Вопросы ложились кирпичиками, складываясь в огромную пирамиду вопросов. Догадки тщетны и безответны, мне хотелось бы узнать правду, если не лично, то хотя бы теперь работая над их семейным конфликтом я мог бы что—нибудь для себя прояснить. Хотя какой с того толк? Я вспоминал её взгляд, когда она мне грубила. Это был взгляд куда—то глубже, сквозь меня, далеко—далеко. А я всего лишь мелкий раздражитель, иголка проткнувшая накачанный гневом шар. Судя по всему, у неё не лучший период в жизни. И я хотел бы помочь. Почему она назвала меня евреем? У меня нет таких корней и внешне я никак не похож. И вообще у неё родители разных национальностей, мать южанка, отец северянин. Откуда этот антисемитизм или расизм, как это возможно в принципе в Калифорнии? Ужасно нелепо и без ответа. Я вышел в приёмную к Ли Сан и попросил её рассказать с самого начала, о том, как Якобсоны пришли, о чем говорили и все такое.