политике. – Я решил говорить честно, но не до конца.
– О какой?
– Новосельцев говорил за Новгород. Вы мою служебку вкруговую пустили, вот он и заинтересовался.
Вот теперь я понял, в чем суть. Если брать расклад тех, кто сплачивает возле группировок МВД и ФСБ, – то я однозначно отношусь к ФСБ. Просто так исторически сложилось. И мой визит к Новосельцеву теперь вызывает вопросы.
На которые должны быть ответы.
– Генерал Новосельцев превратно понимает… скажем так, потребности исторического момента, – решил говорить правду я. – Он решил, похоже, положить под себя весь Новгородский торг, а по сути, и весь Новгород.
Я смотрел на Синцова – поверит или нет. В правду, кстати, поверить труднее всего, потому что лжец – он заранее все рассчитывает, подгоняет одно к одному. А правда – она часто бывает безумной.
Синцов покачал головой.
– Придурки…
– Что конкретно он говорил?
– Да то же самое, что и я. Или мы их – или они нас. Только он предлагает не ждать и наносить удар первыми.
– Вот придурок. Что за люди. Жрать готовы и глоткой, и…
Синцов резко замолчал.
– Ты ему что-то обещал?
– Нет.
Синцов какое-то время молчал, потом резко махнул рукой.
– Ладно, давай. Патронный завод нужен все равно, а где его поставить – дело второе, разберемся. Давай, делай.
– Есть, – по-военному ответил я.
Признаки того, что дело было швах, были уже в тот день, но я, окрыленный тем, что у меня, может быть, будет свой завод, что я буду уже в доле с республикой, внимания на них тогда не обратил. А напрасно.
Девятьсот тридцать четвертый день Катастрофы
Після дощу висохла ніч, вітер погас.
Ми не одні, ми не живі, виключіть нас!
Ти, як завжди, дивишся вниз, довго мовчиш.
Так не сиди, вимкни CD, ти ж не гориш!
Ночь переспал со своими думками, а утром пришло время собираться в путь-дорожку. Делать то, что задумано.
Собраться в путь – это сейчас не как раньше: вещи в сумку скидал и побежал. Это сновной, оставшийся от старых времен костюм – горка в мультикаме. С виду ничего особенного, но он на меня пошит, с запасом, – а на меня пошить сложно из-за габаритов. Да еще он под подшив кевларовый. Под него – гражданское белье (но не трусы, а трико обтягивающие, без швов, это мы уже прохавали), а в сумку – хеликоновское, первый и второй слои.
В сумку же – британский полицейский комбез, черного цвета, с капюшоном. Он сделан для полка 22САС, настоящая Великобритания, куплен мной новым, когда доллар меньше тридцати стоил (когда же было-то это). А на себя – кевларовый костюм. Этот костюм относится к рабочей одежде, их в Ижевске было много, потому что они используются на сталелитейном производстве. Комбез плюс кевлар – стопроцентная защита от мертвяков, проверено не раз. В Казани, где нам надо было производство оптики, меня укусили два раза. И, как видите, жив. И остальные
