там и заберу. Ей уже на тысячу можно работать.
На пояс – ПБ, мне как депутату Горсовета (на Госсовет я не пошел, светиться не хотел) выделили из старых запасов настоящий ПБ, не ПМ с глушителем. И четыре магазина к нему, в том числе два длинных, на четырнадцать. Это недавно делать приспособились.
В другой карман – револьвер «Таурус», шумовой, переделанный опять в огнестрел. Он маленький, легкий. Из кармана можно стрелять. Его носило все руководство города, и у него было мрачное прозвище «упокоитель». Если не уберегся, укусили – то лучше самому…
В отдельную сумку – «коротыш» и все, что к нему: бандольеры, коробки с патронами. Это не АКС-74У, как вы могли подумать, это другое. Перед самой катастрофой «Ижмех» совместно с «Техкримом» разрабатывали комплекс оружия – патрон двенадцатого калибра, но с короткой гильзой. Они короткие, длина гильзы всего сорок четыре с половиной, но для самообороны больше и не надо. В мой «Моссберг» таких влезало тринадцать штук, я проверял, но там проблемы с перезарядкой иногда были. А если брать ружье специально под этот патрон… они как раз только производиться и начали. Сейчас уже никакого закона об оружии нет – я взял стандартное ружье, укоротил стол, поставил складной приклад и фонарь с лазером. Десять патронов при габаритах почти пятизарядного. По собакам, по крысам, в машине держать. Самое оно.
Ну и скрытник с плитами от «Гранита», размер 3. Вроде все.
Зашла Элина… глаза на мокром месте, но держится. Как может. Как-то у нас с ней закрутилось все… Я ведь человек тяжелый, если честно. Не подарок. Но в нашем мире сейчас нельзя одному.
Нельзя.
Если вспомнить… я ведь ее – не поверите – в карты выиграл. Первый год Катастрофы, моя первая ходка на новгородский торг и дальше. Людьми торговали уже вовсю, бабами особенно. Ставки высокие были, с зон всякая мразь массово откинулась, авторитеты. Да и просто люди озверевать начинали. Студентка из Москвы, с семьей неизвестно что, чудом выбралась из города, потом попала в руки какой-то группировки… стремящиеся, мать их. Те уже соображали, что самых красивых, чем пустить по кругу, лучше попробовать продать, по кругу можно пустить и тех, кто поплоше. Мразь… вот кого я никогда не любил – это блатных. Еще со школы, с некоторых моих одноклассников, которые уже свой путь тогда выбрали и по нему шли, пальцы кидая и утверждаясь на тех, кто слабее. Не любил. Дела имел, с некоторыми в деснах, но – не любил. Гниль это человеческая.
Короче, патроны у меня были, деньги тоже, цену за нее я дал, тут нарисовался какой-то авторитет, из нацменов, с пристяжью. Если бы не рынок, стрельба бы началась, но на рынке нельзя, за такое если и не пристрелят, то вышибут навсегда. Дошло до того, что решили играть – этот урод стремящийся и предложил. Я согласился – в подкидного, до трех побед. И новыми, чистыми картами, а не той библией, что у них на кармане. Сели. Я три раза подряд выиграл. Авторитет не поверил, хотя вопрос был снят, и я об этом конкретно заявил. Четвертый раз раскинули
