вышел. В темноте было плохо видно и он включил фары. Передняя левая часть была помята, а одна фара сломана.
Вагиф судорожно дышал и ничего не говорил. Он был в шоке, в ужасе от того, что его ожидало.
Я боялся произнести хоть слово.
– Садись в машину,– вдруг приказал он.– Едем домой.
Мы сели в машину.
– Что ты теперь собираешься делать?
Вагиф зажигал машину, но она не заводилась. Наконец, с четвертого раза завелась.
Он повернул машину в обратном направлении.
– Этот друг тоже работает со мной на стройке. Господи, теперь я лишусь работы!
– С чего ты взял?
– Он знакомый моего босса. Теперь ему не будет стоить труда вышвырнуть меня оттуда. Это конец.
Вагиф разговаривал сам с собой.
– Теперь он потребует, чтобы я заменил фары, починил машину. Что же мне теперь делать?
– Давай я попрошу у отца денег,– вмешался я.– Скинемся и починим.
– В таком случае твоему отцу придется заплатить полностью всю сумму, так как у меня сейчас ни копейки. У отца паралич, мать совсем плоха. Знаешь, в шестьдесят лет убирать дерьмо с чужих туалетов не очень приятное занятие…
Автомобиль двигался медленно и устало, как больной пациент. Но я всё равно переживал, как бы мы не разбились во второй раз.
Мысли Вагифа крутились в другом месте, а сам он словно исчез. Я впервые видел его в таком состоянии: страх, беспокойство и пессимизм– были не в его духе. Это был не прежний Вагиф. Тот разбился в аварии, а новый не знал, как выкарабкаться из сложной ситуации.
Была полночь, когда он остановил машину у нашего двора. Вагиф высадил меня, а сам поехал, не сказав куда. Он не захотел, чтобы я поехал с ним и я не настаивал. Когда человеку плохо и он в отчаянном состоянии, ему меньше всего хочется, чтобы кто-то был рядом, расспрашивал и глазел.
Я повернул ключ. Дверь щелкнула и я вошел в коридор– кухню. Вокруг было темно. Все спали. Я повернул налево, в крохотную ванную комнату. Я сразу же включил там свет и запер дверь. Здесь находились умывальник, туалет и душевая.
Я встал над раковиной и умылся. Посмотрел в зеркало, которое висело над умывальником. На лбу виднелась царапина и она кровоточила. Я промыл её.
В эти минуты я видел перед собой Вагифа. Мне было так жаль моего друга. Буквально чувствовал его страх и боль. Единственным наказанием для человека является осознание того, что ничем не можешь помочь близкому человеку. Тогда чувствуешь себя чуть ли не предателем. Да, именно так меня можно назвать. В ту минуту, когда мой друг скитался неизвестно где, я сидел дома и промывал рану. Черт, я ненавижу себя за это…
И тут в зеркале я увидел изображение одного человека, он смотрел мне в глаза и улыбался. В ушах звучали его слова: «Подумай, я помогу тебе». Эти слова повторялись и повторялись, они бесконечно звучали в моем мозгу.
Конец ознакомительного фрагмента.
