которая, ни в чем не нуждаясь, думала, что нуждается, но дважды в месяц отсылала в закрома доктора К. Г. Л. Хайнса двадцать пять долларов за уверения, что у нее не останавливается сердце и нет ни проказы, ни того, что она именовала «бубонной болезнью». Обычно уверял доктор Хайнс. Но сегодня он только повернулся к телефону и вяло сообщил:
– Слушай, Билл, я сейчас одеваюсь на одно мероприятие, мы с женой предвкушали его сто лет. Поезжай, посмотри, чем там помочь этой чертовой… словом, миссис Брикстер.
Билл нацелил зубило и гонг – это странное орудие он нашел под сиденьем и называл про себя гонгом, потому что оно издавало звон, – и уныло ударил. К его удивлению, замок отскочил. Вдохновленный этим техническим или археологическим успехом, он через десять минут уже смог подъехать к дому пациентки. Билл заглушил мотор, вылез из машины и предстал перед девушкой.
Именно предстал: она наблюдала за его появлением удивленно и с легкой надеждой. Ей было восемнадцать лет, кожа такая, какую итальянские художники времен упадка писали у ангелов в углах картины, а в серых глазах светится желание всего, что только есть в этом мире.
– Здравствуйте… я доктор Харди, ассистент доктора Хайнса. Миссис Брикстер звонила…
– Да, здравствуйте. Я мисс Мэйсон, дочь миссис Брикстер.
Красные сумерки почти погасли, но она захватила последний их лоскуток.
– Мамы нет, но могу ли я чем-нибудь вам помочь?
– Могу ли я чем-нибудь помочь? – поправил он.
Она слегка улыбнулась.
– Не уверена, что настолько хорошо вас знаю, чтобы решить это за вас.
– Я имею в виду сегодня – могу ли я помочь сегодня?
– Не могу сказать вам, доктор Хайнс…
– Нет. Я доктор Харди, ассистент доктора Хайнса.
– …извините, доктор Харди. Мы можем предложить чашку кофе на кухне и мелочь, какая найдется в доме.
Билл решил, что эта последняя фраза не укладывается в аристотелеву логику. Он подумал и начал сначала:
– Мисс Мэйсон, мне позвонили из этого дома, чтобы оказать помощь вашей маме. Если ее увезли…
– Ее увез папа.
– А… извините… что случилось?
– Она узнала, что чикагская оперная труппа дает «Луизу».
– А, понимаю, – согласился Билл. На самом деле понимал не очень, его отвлекало это лицо в густеющих сумерках. – То есть она не переносит «Луизу»… понимаю, моя тетя тоже не могла…
– Это становится все печальней и печальней, доктор Хайнс…
– Нет, Харди, ассистент доктора Хайнса.
– …извините, доктор Харди. Но когда в картине появляются тети, не очень понятно, о чем мы все-таки говорим. Мама уехала на «Луизу», а не от нее. Но она отправилась довольно внезапно, папа нес запонки в руке. Я только что приехала домой, несколько лет здесь не была, только что познакомилась с новым папой
