травмы. Затем две недели героиня лежит в горячке, находясь на краю гибели. И после – несколько лет проводит в затворничестве. Пока не сталкивается со своим «случайным мужем» лицом к лицу – то есть пока не переживает столь же сильное, но теперь уже целительное, потрясение.
Или возьмем другой пример. В «Братьях Карамазовых» Федор Достоевский описал острый фебрильный психоз, развивающийся у Ивана на фоне невозможности разрешения с точки зрения морали вопроса отцеубийства. Начало болезни Ивана проявляет себя классически: небольшие вегетативные и общесоматические нарушения нарастают, переходят в мучительную головную боль со стуком в висках, в непонимание места и времени своего нахождения, в судороги. Далее – в бред, переходящий в конвульсии от внезапных испугов. Обострение психоза у Ивана сопровождается появлением кошмарных видений. Герой начинает общаться с галлюцинацией черта, его он воспринимает совершенно реалистично. На самом деле Иван общается с образным выражением своей психологической травмы. Просто у каждого это образное выражение принимает свой лик.
Нейролингвист Татьяна Черниговская в своих лекциях о бессознательном приводит пример из собственной практики в психиатрической больнице. Да, черти посещали не только персонажей Достоевского. Пациенты описывали их и на запах, и на цвет, и на ощупь: у кого-то зеленые и лохматые, у кого-то черные и гладкие. Человеческая психика – вселенная без границ, остается только удивляться ее причудам…
Физическую травму мы можем представить буквально. А как быть с психологической травмой? Что болит? Как болит? Можно ли вылечить или пройдет само?
И снова напомню о Марье из повести «Метель» и Иване из романа «Братья Карамазовы». Взяты два полярных психотипа. Марья – невинное светлое существо, очень преданная, с крепким нравственным стержнем. Ивана сам Достоевский сравнивал с Фаустом, в черновых записях называл его «ученым» и «убийцей». Для Марьи данная Богу клятва нерушима. Иван – ниспровергатель, ни Бог, ни черт ему не брат. И каково же разрешение внутренних конфликтов для этих героев?
Марья, как нравственно здоровая личность, моментально снимает с себя груз душевной травмы – когда понимает, что ее «случайный муж» был дарован ей свыше. Иван, закопавшись в вечных вопросах, протестует против божественного начала в человеке и необратимо сходит с ума.
Конечно, благополучный исход с Марьей и катастрофический исход с Иваном – крайности. Каждый человек имеет собственный запас психической прочности. Из одних – «гвозди бы делать». А другие – сплошной «комок нервов». Да и границы болевого порога у всех разные, и эпоха накладывает свои отпечатки.
В пушкинские времена нельзя было представить утонченную девушку без обязательных обмороков из-за каких-то душевных переживаний. Правда, нужно отличать эффектные продуманные падения от грубых, действительно опасных истерических припадков с судорогами.
До недавнего времени о психотравмах было
