оборудование. Место его временного заточения к вечеру было готово, и служба доложила о проделанной работе князю.
В душе Альберта царила полнейшая неразбериха. Как я мог ввязаться в эту авантюру? – думал он. – Этот Парацельс недаром имеет странную славу проходимца! Но зато в его практике случаются воистину настоящие чудеса! Как он смог убедить меня и как я решился? Дать наблюдать, пусть даже через колбу, за собственной женой! Но с другой стороны, – размышлял князь, если не испытать это средство, пока есть такая возможность, то как быть дальше? Эта стена обоюдного непонимания и разлада, крушит всю мою жизнь! Другое дело, если она была бы мне безразлична, но все как раз наоборот! Альберт сидел у себя в кабинете, но никакие мысли о хозяйстве не могли перебить размышления об Эллине. Какая она чудесная! – думал Альберт, вспоминая ее формы. Он вспоминал, и теплая волна начинала биться о его сердце.
А если что не так, ров вокруг замка глубокий, – сделал он заключение своим сомнениям. – Если сейчас не поделюсь этой красотой, то в ближайшем будущем придется отдать ее навсегда. Так решил князь и послал Парацельсу гонца с письмом. Посмотрим, если все наладится, сделаю Зуммингера своим личным врачом.
Вот так не просто далось князю соглашение на этот странный эксперимент. На определенном моменте отношений, – размышлял прогрессивный князь, – должно быть что-то, что может сдерживать двух людей, привыкших и уставших друг от друга. Видимо, природа человеческая несколько иная и поэтому тяжело выносить это нескончаемое плавание на одном корабле, посреди бескрайнего океана. Здесь должно присутствовать нечто, для оживления чувств и желаний, – размышлял князь. Князь часто вспоминал свои путешествия в юности и особенно путешествие в Индию. Когда он возвращался оттуда с маленьким ребенком, то однообразное длительное возвращение, совершенно не угнетало в присутствии Канти. У меня замечательная дочь, – улыбался Альберт, вспоминая ее божественный неземной голос.
Вечером Парацельс и его ученик были у себя в гостином доме, в ожидании решения князя.
– Так как все будет происходить, учитель? – спрашивал Зумм Парацельса.
– Подожди, еще рано обременять твой мозг излишними заботами, пока не придет письмо от князя. Я стараюсь не расходовать тебя понапрасну, для целенаправленного удара.
– Все так серьезно, учитель? В Ваших руках я чувствую себя одним из ингредиентов новейшего рецепта. Подбирать и складывать элементы человеческой воли, наверное, высшее достижение душевной алхимии, учитель. Как это, наверное, сложно и интересно!
– Да, Зумм, не просто, и очень ответственно. Давай дождемся ответа Альберта. Нельзя сейчас говорить об этом, потому, что на это уйдет часть нашей энергии, она потратится впустую, а для нас это сейчас непростительные траты, поверь мне.
Парацельс медленно пил вино и поглядывал в окно. Он чувствовал, князь обязательно согласится. Уверенность в успехе наверняка успела передаться ему.
– Вот
