к какой-нибудь группке поближе, как воцаряется гробовое молчание. А Джевалс утверждал, что здесь всегда мне рады. В своем сомнении я оказалась права: это утверждение распространяется не на весь круг лиц.
Автор
Время пребывания Эрионы в школе Военного искусства ритмичными движениями двигалось вперед, и напарником неотделимым судьбой Бресс стремительно сопровождала его в надежде, что настанет день расставания, когда она вернется на родную землю к семье, где в зените самое нежное солнце, согревающее ее с детства.
Кто пишет наши судьбы? Не мы ли сами? Если так, то почему девушка, словно в плену не способна действовать согласно своим желаниям? Но, это ее жизнь! И ей решать чему она следовала.
Эриона
Я поднималась по узкой лестнице, ведущей в единственную в крыле прачечную. Где-то в вышине хлопнула дверь, и в темном одеянии, методично переступая по деревянным ступеням, появился Стен. На его лице явственно читалось удивление: он не ожидал меня встретить.
Набрав побольше воздуха в грудь, я продолжала подъем. Он спускался, не отрывая от меня глаз. Я ощущала его пристальный взгляд всей кожей. Аромат его одеколона – кавернэ – дурманил, манил замереть напротив него. Женская интуиция подсказывала: Сильвера тянет ко мне, он хотел бы остановить меня, не дать пройти мимо. Не позволить уйти.
Весь вид Стена, его глаза, тело, жесты красноречиво свидетельствовали: им владела тайна, оказавшаяся могущественней его бесстрастия.
Автор
Железные Айгатовские мечи в кабинете оповещающие о конце урока громко ударили, и дети, весело переговариваясь и обмениваясь улыбками, поспешили покинуть свои места.
– Все помнят? Завтра в началу дня – к большому столу! Всем, без исключения! Слышали? Джевалс? – остановила парня Фрейна Далор.
Она вела дисциплину «Урзатон и манипулирование врагом»11. Этого преподавателя отличала очаровательная способность общаться с учениками легко и непринужденно.
– Да, миссис Далор!
Женщина приветливо обняла ученика, ущипнув его, как малыша, за щечку.
– Ты не в настроении сегодня?
– Последние дни не удаются “теплыми”.
– Что же разбило счастье такого солнечного парня? Или, может быть, кто? – она повернула его к картине с изображением Воинственной Девы.
– Я в порядке, просто ночью плохо спал.
Простившись с преподавателем, Джевалс вышел в холл. Разрываемый изнутри печалью и ревностью, он неприязненно смотрел на Сильвера Стена, когда тот, отозвав Эриону от сверстников, долго разговаривал с нею, обсуждая какую-то неизвестную, неподдающуюся постороннему слуху тему.
Эриона
Нечаянно уронив учебник, я наклонилась за ним. Едва успела разогнуться, как чья-то рука легла мне на плечо. Я обернулась.
– Эриона, ты сегодня вечером занята?
– У меня нет никаких
“Урза” – пер. с эльфийского (не дословно) значило “нерв”, “состояние души”; “урзатон” – “психология”.
