Сатане, – вздохнул владелец фотоаппарата. – А потом повесят нас на виселице Монфокон.
Пьеру подумалось, что скоро и из него прорастет мандрагора. Воспоминание о повешенных с вывалившимися синими языками, облепленных воронами, не давало ему покоя. Далеко же он оказался от Версаля и пьес Мольера. Если бы только он не потерял машинку для перемещений во времени. Он задергался в цепях и оцарапал руки о ржавый металл.
Лицо третьего «колдуна» было, однако, безмятежным.
– А вы, похоже, не очень тревожитесь, – заметил Пьер Люберон.
– Я подписал контракт на страховку Темпоро-гарантия. Если в течение трех часов я не подам условный сигнал, они вернут меня назад автоматически. Этого, кстати, уже недолго ждать.
И действительно, заключенный вдруг исчез, оставив после себя только свисающие пустые кандалы и немного голубоватого дыма.
– Теперь наши тюремщики испугаются нас еще больше, – сказал второй турист и принялся дуть, чтобы рассеять дым, в котором могли усмотреть колдовские чары.
Пьер кусал губы, вконец измучившись от тревоги.
– Если бы только я тоже подписал этот контракт Темпоро, как мне советовали в агентстве…
Дверь камеры отворилась со зловещим скрипом, и вошел человек внушительной стати в красной маске. Должно быть, палач. Его лицо, однако, было знакомо Пьеру Люберону. Эта черная борода! Это же клиент из агентства, якобы автор «Путеводителя странника во времени», Ансельм Дюпре. Что он здесь делает? На миг у Пьера забрезжила надежда, что он пришел ему на помощь. Но времени на размышления у него больше не было. Вооруженные люди уже тащили беднягу к виселице, а Ансельм Дюпре приготовился его пытать.
– Надо было вам меня послушаться, – шепнул он ему на ухо на эшафоте. – Я ведь не только добросовестный составитель «Путеводителя странника во времени», готовый на любые эксперименты и перепробовавший все ремесла всех эпох, чтобы лучше осведомить моих читателей. Я еще и состою в маркетинговой службе Темпоро-гарантии.
Нежданный палач набросил петлю ему на шею и принялся ее затягивать. Жизнь Пьера Люберона висела на волоске – остался только маленький табурет, на который еще опирались его ноги. Он зажмурился, и перед его мысленным взором пронеслись лучшие моменты его жизненного пути.
Дюпре приблизился к нему вплотную и прошептал прямо в ухо:
– Темпоро-гарантия проводит акцию для туристов, уезжающих в отпуск в июне, до большого летнего наплыва. Этот период заслуживает приоритета. Разумеется, студенты еще не сдали экзамены, но всем остальным не помешало бы сдвинуть отпуска, чтобы избежать пробок. Как вы думаете?
– Действительно, прекрасная мысль, – признал Пьер Люберон заплетающимся языком.
– Клиенты – Панургово стадо. Все отправляются в отпуск одновременно в июле-августе, тогда как в июне туристические агентства сидят без работы, а дороги пусты.
– В самом деле, – еле выговорил Пьер. – Это возмутительно.
– Вот вы выбрали июнь. Это хорошо. Как жаль, что чутье не подсказало вам подписаться на Темпоро-гарантию. Разумеется, я мог бы настоять.
