style="font-size:15px;"> Краем глаза смотрит на Тибора, Тибор стоит рядом, плечом к плечу, Венкель Тибора видит, а Фабиан со своими головорезами Тибора не видит, и это хорошо.
– Упорный вы человек, Венкель… вот нравятся мне упорные люди… уважаю…
В воздухе пахнет жареным – сильно, ощутимо, сейчас грохнет гроза, сейчас-сейчас-сейчас…
Тибор бледнеет.
Венкель шепчет Тибору – мысленно, конечно, Тибор и так поймет:
– Не бойся… ничего они тебе не сделают… я… не позволю…
Венкель говорит в пустоту – потому что никакого Тибора здесь нет.
Его вообще нет.
– Вот что, уважаемый Венкель… придется нам вас…
Венкель не дослушивает, Венкель не отвечает, Венкель вытягивает руки – что-то происходит, он сам не может понять, что, – пальцы Венкеля становятся холоднее самого льда, из кончиков пальцев вырывается мертвый холод, сковывает окруживших людей. Венкель сжимает кулаки, он не хочет убивать этих, даром, что они… они… все равно не хочет убивать…
Венкель бежит прочь, – переплетения ветвей вытягиваются из стен, Венкель прикасается к ним, ветви умирают, закованные льдом. Бегом, бегом прочь из этого дома, вниз по лестнице, по улице, чуть подсвеченной огнями, домой, домой…
4
…Венкель снова приподнимается на постели.
Смотрит на руки. Ничего особенного, руки как руки, пробует подморозить одеяло, сам смеется своей попытке.
Выволакивает себя из плетеной постели, в изнеможении падает на пол, на переплетение ветвей, вот черр-р-р-т… Кое-как выискивает в телефоне номер, слушает гудки, только бы не провалиться в небытие, только бы…
– Слушаю вас.
Голос Фабиана. Как ни в чем не бывало.
– Э-э-э… я это… не приду…
– А что такое?
Никаких эмоций со стороны Фабиана. Совсем.
– — Э-э-э… болен я…
Что ж вы так… выздоравливайте давайте, вы нам живой нужны…
Вот так. И ни слова о том, что было вчера, как будто вчера ничего и не было. Венкель думает – может, и правда ничего не было, вообще как такое могло быть…
5
Ветер гонит по пустыне мелкую пыль вперемешку со снегом.
Серая пустота до самого горизонта. Пустота, чуть подсвеченная звездами.
В мертвом безмолвии появляется нечто – еще робкое, еще непонятное, еще само не понимающее, кто оно и что оно. Тут же исчезает – не получилось, не сложилось, не срослось. Думает немного – то есть, нет, еще не думает, еще нечем думать – снова проклевывается из пустоты. Теперь уже видно, что это колонна из чистейшего льда с кусочком арки и балюстрады. Замирает, будто раздумывает, быть ей или не быть, – тут же довыпускает арку, вторую, балюстраду, еще колонны, еще…
Дворец появляется из ниоткуда, думает, живет – мертвый, ледяной, но живет. Чуть погодя из небытия возникает ледяная лестница, вернее, хочет возникнуть, но что-то мешает ей, лестница так
