никакой ошибки – рыбу и мясо.
Венкель смотрит на рыбу и мясо, пытается понять, что он только что сделал, что он заказал, что вообще происходит. А главное, кто это сделал, еще Венкель или уже Тибор.
Нет, все-таки Тибор, вот он сидит на стуле рядом, режет рыбу, режет мясо, нанизывает на вилку кусочек того, кусочек другого, ест. Вернее, и не режет, и не ест, не может он резать и есть. А вот Венкель режет и ест, у Венкеля это хорошо получается. Раньше Венкель оставлял на тарелке кусочки для Тибора, даже по двум тарелкам раскладывал – теперь уже так не делает, понимает, не надо Тибору ничего такого, Венкель ест, и хватит того Тибору.
Тибор молчит, как-то нехорошо молчит. Венкель уже знает, Тибор молчит по-разному, когда вот так – пофыркивая, покусывая кулак – значит, разговор будет серьезный, мало того – неприятный разговор будет.
Вот здесь.
Вот сейчас.
– Ты хоть понимаешь, во что ввязался вообще?
Это Тибор. Вот так. С ходу.
Венкель хочет спросить, во что ввязался – не спрашивает, и так все понятно. Сжимает зубы. Нанизывает на вилку кусочек рыбы, кусочек мяса, ест, делает вид, что ничего не случилось, что никто ничего не говорил.
– И не делай вид, что меня не слышал.
Венкель поднимает голову, дает Тибору последний шанс сделать вид, что ничего не случилось:
– А?
– Бэ. Хоть понимаешь, во что ввязался?
– А что?
– А то… тебе эта работа не нужна, что ли?
Венкель мотает головой:
– Как будто последняя работа на свете… Вон, дворник в кафе нужен…
– Да я серьезно.
– И я серьезно. Вон… агентство проводит кастинг на роль…
– …да нет, ты хоть понимаешь, что если тебя за дверь выпнут, меня тоже не станет?
Венкель задумывается, это он как-то не учел, да он много чего не учел, глупый, глупый Венкель, правильно отец говорил, тебе только метлой махать…
Венкель сжимает кулаки, на бескровном лице проступают веснушки.
– Станешь ты… станешь… Я сам фильм сниму… какой захочу…
– Ага, снимешь ты…
– А что такое, по-твоему, мне только метлой махать?
– Да какой метлой, что ты, сразу… ты хоть понимаешь, что такое целый фильм снять… Нате вам, год на съемочной площадке помыкался, думает, ему только камеру в руки дай, он шыдевр снимет…
– Ну, не сразу… учиться буду… лет через пять… десять… двадцать…
– Через двадцать ты про меня и не вспомнишь уже.
– Куда я от самого себя денусь…
Венкель спохватывается, Венкель спрашивает самого себя, вот как он сейчас это все говорил – вслух или не вслух, а может, так увлекся, что беззвучно открывал рот, или жестикулировал, или еще что. Оглядывает кафе, вон парень с девушкой сидят у окна, смотрели они на него только что или нет, а вот две женщины на кассе, считают что-то – смотрели они сейчас на Венкеля или нет, а если смотрели, то, что видели, может, видели, как
