это радует, мое дитя. Но и у нас с тобой своя роль. И мы вмешаемся ровно настолько, насколько наша роль нам позволяет.
Девочка выслушала Колдуна, глядя на него снизу вверх, и ее большие серые глаза наполнились влагой, а губки горько задрожали.
– Я с этим никогда не соглашусь! – упрямо воскликнула она дрожащим голоском. – Когда я вырасту, я буду знать и уметь гораздо больше, чем теперь, и я никогда не соглашусь!
Тирэно нагнулся и вытер слезы, побежавшие по щекам Итэри.
– А это, – сказал он ласково, как ребенку, но в то же время строго, как взрослому, – не нам решать. Пойдем-ка на кухню кормить твою куклу.
***
Хижина с соломенной крышей, в которой вдруг очутились путники и их лошади, войдя в просторный шкаф Тирэно, была полуразвалившейся и заброшенной. Доски пола прогнили, по углам свисала клоками покрытая пылью паутина, мебели не было и в помине. Зато из окна с разбитыми стеклами и сломанными ставнями открывался вид на цветущие луга и зеленые рощи.
Из студеной зимы путники внезапно попали в жаркое лето. Травы благоухали на земле, прогретой июньским солнцем. В тени деревьев беспечно щебетали птицы. Ветер подгонял легкие облака на небе и крутил парусиновые крылья мельницы, стоявшей на вершине пологого холма в полумиле от хижины. После мертвенной белизны Снежных Полей и леденящего северного ветра над вересковыми пустошами глаза путников радовались всему, что они видели вокруг.
– Жарко, – снимая шлем и теплую подкладку к нему, проговорил Нок. – Жарко, но хорошо.
Все поснимали теплые вещи, шапки и рукавицы, радуясь теплу.
– Как же красиво! – со счастливым вздохом сказал Кадо. – Может, это и есть страна Нумар?
– Нет, – отрицательно покачал головой Юн, вдруг схватился руками за щеки и завопил. – Нет! Нет! Нет!
Вопль был такой отчаянный, что испугалась даже невозмутимая и сдержанная Тарилор.
– Что с тобой? – встревожено спросила она.
Юн сполз по стене хижины на пол, продолжая держаться за лицо и горестно качать головой.
– Это никакой не Нумар. Это Зеленодол! – чуть не плача от испуга, объяснил он. – Какой же пакостник, оказывается, этот Северный Колдун. Весь в свою родню. Мы в трех милях от моего дома! Меня здесь все знают как облупленного. Если кто меня увидит, то мамаша с папашей меня сцапают. Что тогда будет, я даже представить себе не могу.
– А я могу, – ухмыльнулся Кадо, впервые после размолвки с Ильей немного развеселившийся. – У меня богатое воображение.
Юн в ответ горько заскулил и захлюпал носом. Его страдания были до того уморительны, что никто из его товарищей не смог сдержаться, и все захохотали.
– Ладно, не завывай как оборотень в полнолуние. Что-нибудь придумаем, – отсмеявшись, сказала Тарилор и развернула карту. – Значит, мы в Зеленодоле, на юго-востоке Ильраана. До границы
