style="font-size:15px;"> Деньги рано или поздно приводят человека к вопросу: «Тварь ли я дрожащая или право имею?» С этого момента человек становится способен на все. Ни бог его не сможет остановить, ни привычный страх. Словно движет им неведомая сила.
Почему-то вспомнились раскольники, которые питались этой силой, когда сжигали себя в избах и церквях (отсюда, по всей видимости, у Достоевского в романе и фамилия – Раскольников – значит, тоже раздумывал подобно, но так и не решился озвучить вслух. А он, Сосо, готов назвать ее (эту силу), которую ему вдруг открыла ночь. Назвать, даже если никто не услышит. Может, потому и назвать, что никто не услышит. Назвать – чтобы осознать. Ибо эта сила есть справедливость. А точнее – высшая справедливость, которая правит миром и царит над всеми смыслами и самим…
Он хотел сказать – богом. Но не стал. Ибо справедливость и есть Бог.
С ним было так уже не раз – когда заходил в тупик, отпускал вожжи, действовал бездумно, наугад, словно передоверял себя кому-то более умному, более опытному, который всегда знал, как сделать лучше.
У русских это называется – полагаться на авось.
Наверное, за столько лет он тоже стал немного русским, а значит и татариным, и евреем, и монголом, и бог весть кем еще из десятков окружающих его народов.
С кем поведешься, от того и наберешься. Потому его и называют отцом народов, что для каждого он немного свой.
В сущности, все люди одинаковы. Они и вели себя одинаково, когда перед каждым рано или поздно вставал главный вопрос: жить или не жить. Всем, как правило, хотелось жить.
Вот и сейчас он действовал бездумно, на авось. Зачем-то приказал таксисту высадить его здесь, зачем-то направился, сам не зная куда. Ведь, если даже он не знает, что сделает в следующий момент, то уж, тем более, этого не смогут знать Они.
Тропа вела мимо темнеющих строений. Он почувствовал запах дыма и вообще жизни, которая теплилась где-то рядом.
Здания наверняка строили немцы. Пленные тогда все вокруг строили, словно переносили часть своей Европы в ими же разрушенные города.
И, надо сказать, хорошо строили. Просто немцы не умели работать плохо, за что их даже избивали начальники, которым казалось, что над ними издеваются с особым садизмом.
Но скоро немцы вернутся по домам, и строить хорошо будет некому. Он даже мечтал задержать их подольше, а еще лучше – оставить в стране навсегда. Чтобы два народа слились в один и дали, в итоге, – третий, в котором проявятся лучшие черты двух народов.
Об этом мечтал и царь Петр первый, завозя из Европы немцев тысячами (в основном, конечно, ученых, специалистов и военных), со всеми их семьями и укладом.
Нравилось ему, как они обустраивают свою жизнь, как умеют работать и как умеют отдыхать. Их старательность нравилась, а главное – что умеют исполнять приказы. Видимо, это у них в крови. Поэтому из немцев получаются хорошие солдаты.
И,
