Разведчику Мегавселенной было не до глупостей. Он еще раз обмазал мизинец смолой ближайшего дерева и, лишь когда закончил его облизывать, понял, что и деревья и травы вокруг не совсем те, что были в начале пути. Да и небо, недавно пронзительно синее и безоблачное, почему-то приобрело серый цвет, словно его заволокли облака. Величайший Борисов всего Человечества с удивлением посмотрел на влажный, розовый после обсасывания палец, затем перевел взгляд на ближайшую группу деревьев и остановился.
В механизме вращения Галактики скрипнула какая-то шестерня, и, услышав этот звук, Мастер по Ремонту Галактических Приводов невольно обернулся. Позади остались те самые сочащиеся янтарем деревья, ясное небо и трава, благоухающая белой пыльцой соцветий. До чутких ушей Композитора Вечности донесся еще один звук, на этот раз мелодичный, и Великий Настройщик Суперструн Вселенной снова посмотрел вперед. Там деревья ничем не сочились, небо было хмурым, а трава пожухшей.
– Если мне подвластны целые миры, то почему я не могу свободно перемещаться по временам года? – пробормотал себе под нос Борисов. – Из лета в осень, например…
Последние слова он произнес почему-то неуверенно. Для высшего существа это было в диковинку. Борисов мощно вдохнул прохладный воздух и уверенно зашагал по новому лесу. От стотонной силищи его могучего тела через десяток-другой шагов осталось всего тонны три, а еще через сотню – жалкие девяносто два килограмма и головная боль. Мастер корпоративной разведки устало сел на жесткий мох и, обхватив голову руками, тяжело вздохнул. Отзвуки голосов Вселенной еще носились под сводами залитого свинцом черепа, но теперь они не ободряли, а угрожали. Борисов чувствовал себя страшно одиноким, потерянным и жалким. Совсем как тот инопланетный проточервь. От мысли о чужаке мастера пробрала нешуточная дрожь. Это дьявольское отродье бродило где-то неподалеку! И, возможно, искало его, мастера Борисова!
Он лихорадочно расстегнул кобуру и вынул пистолет. Оружие выпало из дрожащих рук, а когда Борисов поднял его и попытался снять с предохранителя, выпало еще раз. Мастер схватил свою единственную надежду обеими руками и прижал к груди. Теперь пистолет не пытался бросить хозяина на произвол судьбы, но стрелять из такого положения было бы неразумно. Разве что с целью самоубийства, однако «интеллект-ганы» знали своих хозяев и не могли причинить им вреда. В отличие от армейских моделей, гражданское оружие конструировалось с существенными ограничениями.
«Нельзя оставаться подолгу на одном месте!» – пришла тревожная мысль. Мастер поднялся на дрожащие ноги и нетвердым шагом побрел вперед. Дороги он не разбирал, поскольку страх перед неведомой угрозой толкал его в спину не хуже того странного ветра в «янтарном» лесу. Борисов быстро выбивался из сил, но стоило ему остановиться, как его охватывал безотчетный ужас. Побороть такого грозного противника мастер был не в состоянии. Даже вновь столкнуться с чужаком казалось более
