заноза в заднице. Погоди. Я свой альбом тебе отдам. Возьмешь, пока твой не найдется.
– Да забудь ты про него! – Кристен вскакивает с кровати и берет чемодан.
– Нет, постой! Я поеду с тобой на станцию.
Энни бежит в свою комнату и берет из прикроватной тумбочки альбом. Натягивает легинсы и футболку, возвращается в комнату Крисси и, глядя в раскрытую золотистую книжечку, говорит:
– Не обращай внимания на едкие комментарии на полях. Я приписала их в марте, в День родителей, когда мама кинула меня, как сегодня. Приоритеты она расставляет паршиво… Крисси? – Энни поднимает голову и, бросив книжку на кровать сестры, выскакивает в коридор. – Крисси! Только не говори мне, что уедешь без меня… и без альбома!
Глава 3. Эрика
Пятница, половина первого. Я сижу у барной стойки в «Смоковнице и оливе» с бокалом вина, отмечая продажу шикарной квартиры в «Плазе». Отправляю очередную эсэмэску девочкам: «Вы уже на месте?» – и краем глаза вижу, что мужчина у другого конца стойки смотрит на меня. Когда я поднимаю голову, его лицо озаряется:
– Эрика Блэр! Я тебя сразу узнал!
Внимательно изучаю мужчину: привлекательный, волосы с проседью. Подозрительно похож на постаревшую версию моего бывшего коллеги по больнице.
– Джон Слоун? – смеюсь я.
Он берет свой бокал и подходит ко мне:
– Господи! Поверить не могу! А я сюда на конференцию социальных работников приехал. По горло наслушался про всякие реформы, решил отдохнуть. И надо же – с тобой встретился! Нарочно не придумаешь!
– Рада тебя видеть. Как жизнь? Да ты садись, пожалуйста.
Джон усаживается на соседний стул, и следующие минут двадцать мы вспоминаем старые времена. Потом он рассказывает о моих бывших сослуживцах и о самом себе. У него есть сын, который оканчивает университет в Висконсине. С женой они разошлись три года назад. Мы обмениваемся визитками.
– Поверить не могу, что ты занимаешься недвижимостью, – говорит Джон, рассматривая мою карточку.
– Уже восемь лет.
– Но твоя прежняя работа так хорошо тебе удавалась! В общении с людьми ты мастер, я не просто так это говорю. Не жалеешь, что ушла?
Может, виновато спиртное, но ко мне впервые за все эти годы подкрадывается ностальгия. Пытаясь ее стряхнуть, пожимаю плечами и невесело усмехаюсь:
– Попробуй-ка вырастить двоих детей на зарплату социального работника. Когда муж ушел, жить в Нью-Йорке стало мне не по карману, но и уехать я не могла. Ведь девочкам нужен был отец. – Сжимая ножку бокала, я продолжаю: – Однажды, где-то через месяц после развода, я пришла домой, уставшая и задерганная, из убогой больнички для алкоголиков, где тогда работала. Моя дочка Кристен сидела на крыльце нашего дома в Бруклине и ела виноград. У меня чуть земля из-под ног не ушла: этот виноград я отложила девочкам на завтрашний обед. Я подошла, выхватила у дочки пустую миску и говорю: «Ты чем думала?
