бы и нет? Кому-то ведь это нравится.
– Но вам, надеюсь, нет?
– Лично мне – нет. Я старомодна, и мне нравятся скульптуры, выполненные в классическом стиле, к которому я привыкла. Но это еще не значит, что мой эстетический вкус безупречен. Чтобы судить о современном искусстве, надо в нем хоть немного разбираться. То же самое – и в музыке.
– Музыка! И вы это называете музыкой?
– Мистер Колдфилд, вам не кажется, что вы несколько консервативны?
Он резко повернул голову и взглянул на нее. Лицо Энн от волнения покраснело. Некоторое время они не мигая смотрели друг на друга.
– У меня консервативные взгляды? – наконец произнес Колдфилд. – Да. И я этого не скрываю. Если бы вы после долгого отсутствия вернулись на родину, то, думаю, и вы те изменения, которые здесь произошли, встретили бы в штыки. – Он неожиданно улыбнулся и добавил: – Но я надеюсь на вашу помощь. Вы должны помочь мне приспособиться к новой для меня жизни.
– Ну что вы, – быстро произнесла Энн. – Я и сама жутко старомодных взглядов. Даже Сара и та надо мной постоянно посмеивается. А мне очень жаль, что я никак не могу привыкнуть к новым веяниям. Наверное, причиной всему – мой возраст.
Некоторое время они шли молча.
– Странно, что вы постоянно говорите о возрасте, – сказал Колдфилд. – Человека моложе вас я давно не встречал. Да вы гораздо моложе всех этих суетливых девиц. Знаете, они меня очень пугают.
– Да. И меня тоже. Немного. Но они все же кажутся мне очень добрыми.
Они вошли в парк. Солнце стояло прямо над их головами. Было почти тепло.
– И куда мы направимся?
– Давайте посмотрим на пеликанов.
Подойдя к небольшому озеру, они остановились у ограды и стали наблюдать за плавающими птицами. Полностью расслабившись, Ричард стал вести себя более естественно, он был похож на восторженного мальчика. Он оказался приятным собеседником. Они оживленно болтали, громко смеялись, и каждый из них чувствовал себя на удивление счастливым.
– Может быть, присядем на солнышке? – предложил Ричард. – Вам не холодно?
– Нет, мне тепло.
Они сели на скамейку и стали смотреть на воду. Этот уголок парка с его неяркими красками напоминал японский садик.
– Каким же все-таки красивым бывает Лондон, – тихо заметила Энн. – Жаль, что не все способны это заметить.
– Для меня это почти открытие.
Пару минут они сидели, не проронив ни слова.
– Моя жена всегда говорила, что Лондон – это то место, где надо бывать весной. Она считала, что на фоне кирпичных домов зеленые почки миндальных деревьев и сирени выглядят особенно красиво. Здесь, в Англии, с ее бешеным ритмом жизни, это трудно заметить. Еще она говорила, что в большие города весна приходит по ночам.
– Я с ней полностью согласна.
– Она умерла, – отведя от Энн глаза, с трудом выдавил из себя Колдфилд. – Много лет назад.
– Я знаю. Мне об этом рассказал
