еще глупее и банальнее. Крепко сжав ее ладошку, пошел к нашим бунгало.
Она спала, подложив руку под подушку и откинув во сне одеяло. При солнечном свете я бы не назвал ее девушкой. После этой ночи, я скорее поверил бы в ее бессмертность, чем просто в зрелость.
Поднявшись, чтобы напиться воды, я заметил, что Марго открыла глаза.
– Дай мне тоже.
Я снова наполнил стакан и вернулся в постель.
– За мной в восемь приедут из дайвинг-клуба.
Черт! Дайвинг! Как я мог забыть?! Не теряй голову, дружище! Не так быстро…
Я перевесился через край к шортам на полу и пытался нащупать в карманах свой телефон.
– Не дергайся, еще только шесть.
– Шесть? Откуда ты знаешь?
Я пытался включить мобильный, но, похоже, он сел.
– У меня будильник.
Я потянулся к проводку зарядника, радуясь, что хоть у кого-то будильник все же сработал. Хотя… я бы услышал его, разве нет?
– Я не слышал.
Марго указательным пальцем постучала по виску:
– Здесь будильник.
Успокоившись, я позволил себе упасть обратно на подушки.
– Ты здесь, в отеле заказываешь?
– Да.
– Значит, вместе поедем.
Марго хищно улыбнулась и придвинулась ближе.
– А могло быть иначе?
Через секунду она скатилась с постели и, потянувшись, начала одеваться. Я с удовольствием наблюдал.
– Я могу и одна позавтракать, – намекнула она мягко.
– Может, для начала душ?
– Нет, спасибо.
Марго поморщилась и вышла на улицу. Я же направился в душ.
Еле теплые струи дарили бодрость, даже азарт. Я смеялся, сам не понимая над чем. Пытаясь не думать о Марго, я мысленно возвращался к вчерашнему погружению. Сегодня обещали дельфинов. И все же миражи минувшей ночи были свежее и чувственнее, чем переживания минувшего дня. Пришлось оставить лишь холодную воду, а затем бодро бежать на завтрак. Рита ждала за столиком на террасе, поедая вчерашние фисташки.
2
Мы завтракали йогуртами, фруктовым салатом, яйцами, мягкими вафлями с шоколадом и кофе. Марго смеялась, излучая саму жизнерадостность. Черт подери, как же приятно было находиться рядом с ней, да еще такой… другой.
– Ты выглядишь…
– Удовлетворенной? – она широко улыбнулась.
– Эм… я хотел сказать «другой», но наверно, это точнее.
Она снова засмеялась, отправляя вилку в рот. Я разглядывал ее с нескрываемым удовольствием. Глаза, показавшиеся вчера почти черными, сейчас были болотно-зелеными. Не замеченный при искусственном освещении румянец все же проглядывал сквозь белую мраморную кожу. Только худоба никуда не могла исчезнуть – удивительная худоба для человека с таким аппетитом.
– Не влюбись, малой, – снова засмеялась она.
– Почему
