Под боком висят огромные банки – это активные дренажи. Делают перевязки, надеваю послеоперационный бюстгальтер, который больше похож на большой спортивный лиф. Теперь его нужно круглосуточно носить не менее месяца, а желательно дольше. Реабилитолог объясняет, что после удаления лимфоузлов появляются некоторые правила: не поднимать больше 2 кг, не напрягать руку, следить, чтоб не было отеков или травм, не сдавать из этой руки кровь, по возможности в течение дня укладывать руку так, чтобы ладонь была слегка выше локтя, а локоть слегка выше плеча, носить рукав днем первое время постоянно, а позже периодически и при нагрузках, перелет в самолете обязательно с компрессионным рукавом, делать зарядку, забыть о сауне и принятии горячих ванн. Делаю дыхательную гимнастику для избавления от небольшого кашля после интубации, хорошо кушаю для восстановления сил, много пью воды, отдыхаю, смотрю телевизор, звоню маме, чтоб она услышала мой голос и меньше переживала.
Приходит хирург оценить состояние. Мне на месте удаленной груди установили экспандер, который необходим для правильного заживления тканей и последующей установки импланта. Да, мой хирург может даже так! Он проводит операции, позволяющие после восстановить молочную железу и дать женщинам жить полноценной жизнью. Да, здоровую грудь вам уже никто не вернет, но реконструкция позволяет продолжать чувствовать себя женщиной.
Экспандер должен правильно «прижиться», поэтому на послеоперационном лифе есть еще пояс, который контролирует, чтобы он не поднимался вверх. Руку очень сложно поднимать вверх, но ее нужно разрабатывать.
Доктор объясняет, как прошла операция, он тоже раздосадован поражением лимфоузлов и говорит, что ждем результатов полной гистологии всех удаленных тканей из лаборатории – вот они и покажут курс дальнейшего лечения.
Восстановление достаточно быстрое, я все жду не дождусь выписки. Мне убирают один дренаж, ставят два других, пассивных (просто подвешенные пакетики), и я, надев широкую рубашку, отправляюсь домой.
А дома меня уже ждут заплаканная мама, которая украдкой вытирает слезы, и моя девочка, мое солнышко, доченька бежит обниматься. Муж с мамой наперебой пытаются спасти меня от сильных объятий. Я сажусь на колени перед дочкой, обнимаю ее, сажаю себе на колени, целую светловолосую макушку, а ее маленькие ручонки обвивают меня. Тогда я сразу объяснила, вернее придумала, что была в командировке, очень много было работы, и я нечаянно упала, ушибла руку – показываю рукав, говорю, что мне нельзя поднимать тяжелого и брать ее на руки. Малышка внимательно слушает меня, кивает, рассказывает, что в садике у мальчика была сломана рука и он ходил с бинтами, но уже спустя пару минут обижается и просится на руки стоя.
С рождения ребенка я боялась приучить ее к рукам. Но так и случилось: любые плачи, крики, больные животики, недосыпания, укачивания – все нужно было делать на руках и стоя, папа помогал, но в минуты сильного стресса нужна была именно мама. Я очень уставала, объясняла, бывало даже нервничала
