Обрадовался! Держусь за буёк и направляюсь к берегу. Еле-еле плыву… Кричать попытался, а слова в горле застревают. Ору, как Василич, которого по утрам, пока не опохмелится, не поймёшь: сипит он или хрипит? В общем, только сам себя и слышу с трудом.
Закрыл глаза и обидно мне стало. Вот он берег – передо мной, а добраться не могу к нему. Лежу на воде и не пойму, то ли слезами умываюсь, то ли волной морской… В конце концов, сознание потерял.
А очнулся уже на берегу. Увидели, оказывается, меня спасатели, катер быстро направили, вытащили холодеющего на борт, а я, говорят, руки отцепить от буйка не могу – в оба его кольца вцепился скрюченными, онемевшими пальцами.
Если бы не буёк, унесла бы меня мёртвая волна туда, откуда возврата нет никому…
Буратино в русском лесу
– Сегодня у нас событие, которое нельзя не отметить! – мой старинный товарищ сел напротив за любимый нами столик во дворе, где частенько собирались соседи, судачили старушки, играли в нарды или шахматы любители настольных игр.
– У нас бывают другие события?! – я улыбнулся, вспомнив, как каждую неделю по пятницам мы собираемся здесь по вечерам и пробуем наливку, настойку, водку, вино или коньяк. В этот день большинство соседей едет на дачи, а мы остаёмся в бетонном лабиринте городских кварталов с редкими зелёными островками, как у нашего подъезда, ждать понедельник. – Пьем за любовь к природе, за любовь на природе, за природу любви!
– Не-а. Сегодня особенное! Моего внука приняли в кадетский корпус. – Чуть суетясь, он достал из рюкзака флягу, пару маленьких стаканчиков и разлил в них янтарный напиток. – И по такому случаю я предлагаю усугубить потрясающий напиток – «Российский Казахстан»!
– Казахстан никогда не был российским, а только советским. Что-то ты, дружище путаешь?!
– Поверь мне на слово. Ты будешь пить «Российский Казахстан»! Вздрогнем и освежим сознание. – Он поднял свой стаканчик и чокнулся со мной. – Это в наш «Российский», что пять звездочек, оставшийся во фляге я добавил коньяк «Казахстан». Зять привёз из командировки.
– За детство в погонах! – поддержал я. Чем меня друг только не угощал: «Российский Арарат», «Российский старейшина», «Российский Хеннесси», «Российская лезгинка», и даже «Российский курвуазье». Важно, что таким образом им вкладывался в ход пития патриотический смысл – пить так казалось патриотичнее и приятнее, только и всего.
Немного знакомый сладковато-приторный вкус коньяка коснулся губ, и знакомый аромат достал из памяти порядком забытую историю.
Когда-то очень давно меня призвали на срочную службу, где я нацепил погоны рядового и с такими же стрижеными парнями ходил строем по плацу, гремел тяжёлым карабином, стоял в суточных нарядах, драил полы огромной казармы, убирал вонючую парашу и мечтал о городских увольнениях.
Но строптивый характер, суровые командиры,
