пожаловал к нам из Следственного комитета.
Миронов пожал руку новому знакомому, а сам между тем обратил удивлённый взор на начальника.
– А к нам для каких целей? И зачем вам нужен я? – произнёс Миронов.
– Сейчас всё объясню. Присядьте, – мягко и размеренно произнёс Виталий Германович. Он вообще был весь такой мягкий и размеренный, какой-то обволакивающий, как снег на улице, такой магический и притягательный, не в смысле внешности, а в смысле всего своего существа, всей фигуры в целом. Когда он говорил, его хотелось слушать, когда он смотрел в глаза, взгляд сложно было оторвать, а когда теребил в руках ручку или что-то незначительное – это производило гипнотическое и успокаивающее действие, так что даже мурашки пробегали по спине от удовольствия и покоя.
Но Миронову сейчас было не до успокоения, он напрягся, поскольку предполагал, к чему ведёт вся эта встреча.
– Виктор Демьянович, верно? – произнёс Виталий Германович.
МВД кивнул.
– Понимаете, весь уголовный розыск после сентябрьских событий до сих пор под пристальным наблюдением. И я здесь для того, чтобы это наблюдение реализовывать.
– Спустя почти полгода?
– Мы не спускали с вас глаз всё это время, но теперь я здесь затем, чтобы проверить работу именно вашу и вашего отдела, поскольку вы в этом деле одна из основополагающих фигур.
Миронов искоса поглядел на начальника, тот строго взглянул на него. Оба смотрели друг на друга максимально красноречиво и поняли всё без слов.
– Ответите на несколько моих вопросов? – размеренно промолвил Виталий Германович, обращаясь к МВД и медленно раскладывая на столе несколько папок и бумаг.
– Конечно, – так же размеренно ответил Миронов.
– Ваш бывший начальник Егор Макарович Туманов рассказывал вам что-нибудь о деле, документы из которого были украдены и попали в средства массовой информации? Это дело ведь касалось и вас…
– Да. Это дело вёл я, но о том, что бумаги остались у него, он ничего не говорил, – не сводя глаз с фигуры нового знакомого, спокойно произнёс МВД.
– Хорошо, – Виталий Германович пристально посмотрел в глаза Миронова и продолжил. – Вы были в том баре, перед тем, как произошёл взрыв?
– Да.
– В тот день погиб ваш лучший друг?
– Да, – следователь хорошо держался.
– Вы что-то говорили о том, что подозреваемые в террористическом акте никогда не были в том баре, и что преступление совершили не они. Это правда?
– Виталий Германович, в то время я был слегка не в себе. Как вы верно заметили, у меня погиб лучший друг, моего начальника отправили в отставку, а меня мучали разговорами, допросами, проверками, рапортами и отчётами, которыми мучают по сей день. Что
