в тренировочные костюмы, уселись за столы. В честь праздника тренеры угостили всех варёной картошкой и солёными помидорами, которые спешили попробовать парни. Хватало и других постных блюд, рыбы, квашеной капусты, пареной репы, мочёной брусники.
– Жаль, что пост не закончился, Андрей Викторович, – вздыхали проголодавшиеся ученики, – сейчас бы мяска от наших лосей, совсем другое дело.
– На мясе каждый сможет силу показать, – улыбался Палыч, – вы на траве покажите своё здоровье.
– Ещё лучше, давайте проверим таблицу умножения, – подхватил разговор Андрей, раскрасневшийся от долгой прогулки по зимнему лесу, – Афоня, сколько будет семью восемь?
– Пятьдесят, пятьдесят, – зашевелил губами тугодум-здоровяк, вспоминая таблицу, – пятьдесят шесть!
– Восемью три? – обернулся Иван Палыч к младшему брату Ирины, Быстрову Феде.
– Двадцать четыре, – шустрый и смекалистый парнишка не уступал старшим.
Пока Андрей с Палычем играли в манёвры с ребятами, Владимир отремонтировал заводскую пилораму, что установили для распиловки досок ещё при строительстве завода. Привод пилорамы был от водяного колеса, силы воды в пруду хватало на все шестнадцать заводских водяных молотов, да ещё, видать оставалось. За десять лет работы, почти непрерывной, с перерывами на ремонт, пилорама порядком износилась. Управляющий собирался заказывать новую в Казани, ближе таких не делали. А Владимир взялся заменить изношенные детали, да умудрился на один привод вторую пилораму посадить. Да так, что обе ещё быстрее работать стали. Летом и осенью он с помощниками установил свою пилораму, к первому льду запустил её в работу. Управляющий дал разрешение на такую машину, чтобы увеличить производство досок для заводских нужд. Потому и пилорама получилась казённая, все доски от неё шли в завод, излишек продавали своим рабочим на обустройство. Пилёные доски, конечно, хуже тёсаных вручную, быстрее гниют, но, цены управляющий на них установил почти вдвое дешевле, чем просили плотники за тёсанные. Потому заводские доски стали брать и строиться, спешил народ, пока недорого.
Немцу же, Владимиру, управляющий выплатил за постройку пилорамы двадцать пять рублей серебром и назначил его бригадиром в кузнечный цех. Вышло так, пока Андрей занимался баловством, Владимир выбился в бригадиры, усмехались рабочие, узнав о назначении немца бригадиром. Впрочем, зная добрый нрав Владимира Анатольева Кожевникова, многие радовались такому назначению, этот в зубы кулаком не полезет, если где оплошал. Новый бригадир сразу предложил переделать одну из печей в литейном цехе, чтобы жарче сделать, и, уговорил начальство. Вместе с Андреем, немец переделал печь, затем закалил в ней железные пруты так, что ни один мастер не мог поверить. Сам управляющий приходил, чтобы посмотреть на немецкую закалённую сталь. Тут, видать, Владимир и пролез к нему с предложением собрать сверлильный станок на заводе, чтобы продавать
