началось как обычно. После оформления маминого декрета, я все чаще оставалась с ней дома, лишь иногда наведываясь в детский сад. Детский сад я уже полюбила, особенно преподавателя музыки – я была в саду Примой! Это сейчас я пою так, что мне могут подпевать лишь мартовские коты и воющие собаки! А тогда – я была Звездой своего сада «Ямашка» (ой, «Ромашка» все же)! Все утренники, главные роли – это все мое! Ненавидела «тихий час» в саду, но, на мою радость, частенько его проводила в музыкальной комнате, репетируя очередной утренник – благо, они никогда не кончались – Новый год, 8 марта, выпуски и т. д. Чудесное было время, меня очень любили и воспитатели и няни. Я могла не кушать всю порцию (исключение составляли духовые омлеты и запеканки – это просто блюда от шефа и по сей день), меня не заставляли, а вот других детей – да! Был такой, Ромка, у нас. И вот однажды, его заставили доесть манную кашу. Он ревел, запихивал кашу в себя и, искусственно, вызывал рвоту. И да, его – таки вырвало прямо на наш общий обеденный стол. На этом обед завершился! А вот Ромку, я не любила и в школе, мы после учились в параллельных классах, но для меня он так и остался в памяти мальчик – рвотный рефлекс! Но я немного увильнула от событий 5 декабря…
Где – то к обеду, мы с мамулей отправились в магазин – купили разные заколки, игрушки, сладкие палочки и «Гулливерки». Неспешно шли по улицам, мама как всегда крепко держала мою ручку, мы поглощали вкусные, хрустящие конфеты, я рассказывала ей о своих главных событиях и подготовке к Новогоднему утреннику. После, мы отдохнули на лавочке возле нашего подъезда, встретив соседских девчонок, и зашли в дом.
Я четко не помню, чем занялась сразу – то ли мозаику раскладывала, то ли с серым резиновым котенком играла, не соображу. Лишь в воспоминаниях какая-то непонятная суета, разговоры на чуть повышенных тонах, деданя беспокоится, папа / мама бегают, в прихожей полумрак. Сумка… И какая-то давящая обстановка… Потом мама на пороге, собирается уходить, целует меня и от нее пахнет словно Смертью… Я помню, как обхватила ее ноги руками, вцепилась со всей силы, рыдала как в последний раз и кричала так неистово – «Не уходи! Ты не вернешься!» Помню единственную грубость от деда – он схватил меня, как котенка за шкирку, и прикрикнул! Мама заступилась, но тут же ушла. Я выбежала снова в прихожую, ее не было, и мне в тот момент показалось, что уже никогда и не будет. Слезы застилали мои глаза, я, практически, ничего не видела, истерика… А еще, я была обижена на нее, зла и была крайне испугана! Почему она ушла без меня? Зачем так со мной поступила? Бросила.
Роддом встретил маму, очередной раз, неприветливо. Во-первых, воды отошли, но срок – всего лишь 7 месяцев! Во-вторых, рядом какая-то неопытная акушерка Лариска, ничего не умеющая, но много из себя ставящая… Родовая деятельность была неактивна, ребенок внутри находился поперек и выйти никак не мог. Потуги были бесполезны, боль невыносимой, все как в тумане… Мама увидела синее растекающееся пятно на своем животе, внезапно появившаяся «Шахиня» (заведующая
