И ты прости… – Слова, словно тяжёлые камни, с трудом просачивались сквозь его глотку.
– Серёженька, что же ты наделал…
Павел наконец дал о себе знать.
– Мы думали, ты погиб. Все так думали, – уточнил он. – Столько времени не давал о себе знать. Где ты пропадал, чёрт побери? Почему не сообщил?
– Не мог. Там, где я оказался, не было телефона.
– Не язви. Дело серьёзное, сейчас не до шуток.
– Халат мой сними. И бритву положи на место.
Павел смутился и быстро выскочил из комнаты.
Лариса словно очнулась. Быстро натянула на себя костюм.
– Почему, почему всё так получилось? – быстро проговорила она. – Ты так внезапно исчез… Почему? Зачем? Оставил меня, Катюшу…
Он едва сдержался, чтобы не разрыдаться.
– Я… я бы никогда тебя не оставил, Ларочка, если бы…
– Где ты был?
– Далеко отсюда, очень далеко.
– Но почему?.. – вопрос рвался из её груди, подобно крику о помощи.
Он вдруг почувствовал, что пытается оправдываться.
– Понимаешь, Ларочка… кто-то ударил меня по голове, и я… потерял память. – Он не собирался открывать ей всей правды. Особенно теперь. – Очнулся уже в другом городе. Только месяц назад я всё вспомнил. Оправившись после болезни, я сразу помчался к тебе. А тут…
В комнате снова появился Павел, уже одетый в выходной летний костюм. Лариса встретила его долгим укоризненным взглядом.
– Ну что я? – нервно пожал плечами тот. – Я ж не знал, что это он.
– Всё ты знал, – устало ответила она. – Всё.
– А может это и не он был вовсе, – словно уж на сковородке, юлил Павел. – Ты же помнишь, каким был тот.
– Ты и сам знаешь, что это был он.
Сергей поднял руку.
– Стоп! Объясните, что здесь происходит. Как никак, я в своей квартире и имею право знать, о чём идёт речь. Тем более, что речь идёт, как я понял, обо мне.
– Да видели мы тебя! – загремел Павел. – На каком-то полустанке. Пьяный, грязный, оборванный, весь заросший, ты валялся на полу и ничего, по-моему, не соображал. – Сергею показалось, что Павлу доставляет удовольствие вспоминать об этом. – Ты был настолько непохож на себя, что я вполне справедливо решил: между тобой и этим типом ничего общего быть не может. Я правильно говорю, Лара?
Она ничего не ответила.
Какое-то неясное воспоминание забрезжило в сознании Сергея, однако оно было настолько смутным, призрачным, что облечь его в конкретную форму он так и не смог.
– Когда это было? – спросил он.
– Осенью. В октябре, кажется.
Сергей кивнул. Всё правильно, всё сходится. Эх, если бы тогда, в октябре, они вырвали его из этого омута, в котором он оказался по воле злой судьбы, может быть, всё бы теперь было иначе. Если бы…
– Итак? –
