особенных дарований. Однако человек в архиепископских одеяниях отнюдь не располагал к откровенности. Тем не менее, граф решил подхватить одну из нитей затевавшегося за столом разговора и вновь обратился к поэту Ириарте:
– Что же касается вашей веры в бессмертие и чудеса, я хотел бы заметить следующее. Главная беда человеческая заключается даже не в незнании. Заметьте, господа, в Священном Писании истина открыта для всех. Однако, прекрасно зная, как поступать не надо, человек все равно поступает во вред себе. Мы даже не потрудимся особо для того, чтобы прожить свои положенные сто лет, что уж там говорить о бессмертии, требующем гораздо больше целеустремленности, не правда ли, господа?
– Так вы считаете, граф, что никакого особого рецепта бессмертия на самом деле не существует? И все эти рассказы об эликсирах и волшебных порошках – простая выдумка? – едва ли не обиделся Ириарте.
– И да, и нет, – уклончиво ответил граф. – Но вот вам хотя бы один рецепт – почаще мойте руки перед едой – и упасете свой организм от множества недугов.
– Ну, что вы, граф, – вдруг рассмеялась герцогиня. – Я вижу, вы еще очень плохо знаете страну, в которую попали. За слишком частое мытье рук здесь вы быстренько угодите прямо в подвалы Святой инквизиции.
– И уж оттуда-то вы с легким дымком костра непременно вознесетесь прямо в бессмертие уже без особых дополнительных усилий с вашей стороны, – мрачно пошутил герцог.
Граф понял, что, не заметив ничего экстраординарного, все уже разочаровались в нем окончательно. Что же касается учености, то этого большинству присутствующих было не занимать. Однако граф отнюдь не расстроился таким результатом своего первого появления в столице Испании.
Наконец, торжественный обед закончился, и все подняли бокалы за здоровье герцогини Осунской. Однако празднество грозило затянуться до утра. Де Милано, отличавшийся во всем необычайной умеренностью, перед тем как выйти из-за стола, достаточно громко заявил, что очень рад был познакомиться со столь блистательным обществом, однако, просит его извинить, поскольку очень устал после долгой дороги и был бы всем чрезвычайно признателен, если бы его отпустили в приготовленные для него апартаменты.
Гости разочарованно вздохнули, но поскольку всех уже влекло продолжение веселого гулянья с фейерверками, играми и театральными шутками в саду, возразили только для приличия. Больше всего досадовал на столь стремительное исчезновение графа де Милано, почти никак не проявившего себя и за весь обед не сказавшего ни одной неосторожной фразы, архиепископ Антонио Деспиг. Архиепископ тоже немедленно откланялся и отправился домой, даже несмотря на столь поздний час. А потому он не стал свидетелем непродолжительной беседы, которую вели с глазу на глаз и вполголоса герцогиня с графом де Милано по пути в его апартаменты.
– Граф, так мы надеемся на вас, – сказала герцогиня под конец этой таинственной беседы полушепотом.
