охотой и живут все месяцы после кораблекрушения.
Вздохнув, профессор Сорвин опустился на положенное у входа бревно, внутрь, в духоту ему не хотелось. Как же так вышло-то? Предполагалась ведь обычная экспедиция по исследованию свойств пространства и конкретно туманности Голова Роршада, в скольких таких он перебывал, и не упомнить, благо здоровьем отличался завидным, да и внешне походил на крепкого фермера, а никак не на ученого. Однако при этом являлся видным специалистом в гиперфизике, и не только в ней. Сколько сил пришлось потратить, чтобы убедить власть имущих выделить средства на экспедицию, о которой Сорвин мечтал долгие годы. Кто же знал, что она так страшно и нелепо закончится?..
Да, никто не мог предвидеть, что выделенный ученым фрегат дальней разведки попадет в блуждающую природную пространственную аномалию и окажется в неизвестной части галактики. К тому же проход через эту аномалию повредил гипердвигатель, да что там повредил, практически уничтожил, что, к сожалению, стало ясно далеко не сразу. Хуже прочего, что аномалия оказалась односторонней, и после долгих безуспешных поисков входа в нее на другой стороне стало ясно, что придется добираться домой другим путем, если это вообще возможно. После первого же прыжка в сторону центра галактики, а экспедиция оказалась в противоположном ее рукаве, путь откуда обычным порядком занял бы около трехсот лет, гипердвигатель взорвался. К счастью, никто не пострадал при взрыве, однако фрегат оказался не способен двигаться дальше. Единственным выходом остались поиски пригодной для жизни планеты. Очень повезло, что в ближайшей звездной системе, возле которой корабль вышвырнуло из гиперпространства, такая планета нашлась.
Добирались до нее больше пяти месяцев на маневровых двигателях, ресурсы маршевого предпочли оставить для посадки. Эту посадку профессор будет помнить до конца своих дней, которых, похоже, осталось не так уж и много. Несчастный полуразрушенный фрегат мотало со стороны в сторону, переборки стонали и трескались, особенно Сорвин перепугался, когда стена напротив вдруг лопнула, и он увидел яркий свет местного солнца. А затем страшный удар – и беспамятство…
Когда профессор пришел в себя, до его слуха донеслись голоса, и он слабым шепотом позвал на помощь. Как ни удивительно, его услышали и ценой безумных усилий освободили из плена стального лабиринта, раньше бывшего каютой. Куском обшивки Сорвину переломало ноги, и первый месяц на новой планете он провел в импровизированном лазарете. Командование взял на себя майор Ронхен, и спасибо ему за это – без опыта этого сильного, жесткого человека неприспособленные к жизни ученые просто не выжили бы. Половина экипажа во время посадки погибла, раненые вскоре тоже почти все умерли, поскольку лазарет вместе с запасами лекарств оказался полностью разрушен. Да что там, только небольшую часть корабля удалось приспособить для проживания, и то пришлось подручными средствами заделывать трещины в бортах и переборках. А как пришлось повозит
