в культ, иначе придется столкнуться со своими сомнениями о правильности выбора. Тут-то они и начинают жить пропагандой отцовства и материнства, изгонять из своего окружения, или громко порицать людей тридцати лет и старше, еще не успевших вкусить радости называться родителями. Пропаганда эта в своей жестокости не знает ни одной другой, навязывая подобные обязательства, как необходимое, ломая и огорчая тех, кто в силу каких-либо фактором не стал отцом или матерью.
Я слушала его рассуждения, затаив дыхание, мудрость в его словах была очень близка моей душе.
– А у Вас есть дети, Алессандро?
– Конечно, все мои ученики – мои дети, – улыбнулся он, – родитель тот, кто воспитал и дал ребенку любовь, направление в жизни. Ты первая, кто попал ко мне в ученики в таком возрасте, обычно я становлюсь наставником детей лет семи-десяти, поэтому весь груз ответственности за их взросление, за воспитание их отношения к жизни, лежат на мне.
– Это действительно так, – согласилась я, тепло улыбнувшись, – но мы начали с кофе.
– И правда, – Алессандро тихо рассмеялся, – возвращаясь в абсурду, – он задумчиво посмотрел вверх, – например фрукты, очень полезны, они обладают всевозможными витаминами и минералами, любой целитель скажет тебе, что необходимо употреблять их каждый день, чтобы твой организм был здоровым. Тем не менее, если ты будешь есть их сверх меры, тогда могут появиться болезни, связанные с переизбытком сахара в организме. То же самое и с кофе. Не нужно отказываться от своих любимых вкусовых предпочтений и маленьких ритуалов, Сиенна, но важно во всем знать меру.
В его ловах не было какого-то нового откровения для меня, тем не менее, звучало это на столько разумно и доступно, что я приняла его абсолютную правоту.
– Спасибо, Алессандро, Вы действительно прекрасный наставник, одну истину я уже усвоила.
– Тогда пойдем в город, буду открывать тебе постепенно наш мир, который, в один день, надеюсь, ты сможешь назвать своим домом.
Посещения города еще больше усилило моё впечатление о сходстве с островом, где я отдыхала несколько лет назад. Те же маленькие домики, укутанные плющом и листьями тропических деревьев со всех сторон, магазинчики, очень много различных мастерских, чайных и кафе, где люди сидели, разговаривая. С первого взгляда все казалось обычным, не отличающимся от привычного мне мира, который я покинула. Лишь более внимательно изучая обстановку, тут и там я замечала, как женщина в кафе, случайно задев корзинку с клубникой, остановила падающие ягоды взмахом руки, мужчина в соседней мастерской изготавливал резные фигурки без каких-либо инструментов, лишь делая легкие движения пальцами вокруг необработанной древесины, он добивался того, что отлетала стружка, постепенно формируя задумку автора.
Алессандро рассказал мне, что остров делят две империи: Света и Тьмы, также Империя Тьмы называется Аргария, а Света – Рагария.
Источники силы обеих сторон находились на разных
