style="font-size:15px;"> – Сходи, сходи, принеси еще огурцов. Этих мало будет.
Ну, раз Сашенька сказала – надо идти. Тетка Мавра пошла. Сашенька вслед за ней. А гости, тетка Авдотья и моя мать, остались за столом. Сидят и не видят, как тетка Василиса – это третья гостья – два соленых огурца положила себе в карман. Хорошие огурцы, засол-то хорош, она их и положила тайком, чтоб никто не увидел.
Приходят хозяйки. Тетка Мавра принесла еще огурцов. Гостьи – ей:
– Тетка Мавра, да огурцы-то еще есть.
– Сашенька раз велела, я все Сашенькино исполняю.
Ладно, попили чаю, вылезают из-за стола:
– Спасибо, Сашенька! Спасибо, тетка Мавра!
Сашенька подходит, берет огурцы и пихает их Василисе в тот же карман.
– Сашенька, милая, да не надо!
– Нет-нет, бери все, а то ты взяла, да мало.
– Ой, Сашенька, прости! Я думала, возьму хоть огурчик, дочери снесу на пробу, какой засол-то хороший, да потом у тетки Мавры спрошу, как она их солила.
Через три дня домой придет
– Сашенька всех принимала. Только если кто идет с шельмовством – не будет принимать.
Как-то я со своей старшей сестрой Фёклой к ней ходила. Фёкла по матери у нас неродная, у отца первая жена умерла, а ее дочка Фёкла выросла и уж замуж вышла. Тогда Первая мировая война, что ли, была. Мужа ее, Платона, взяли в армию, и три месяца о нем не было слышно. Как его поминать – живой ли он, или убит? Сестра и позвала меня:
– Мань, пойдем в Сафониху к Сашеньке. Может, узнаем про Платона, жив или нет.
Ну, пошли мы с ней. А она идет сзади меня и ворчит – напевает песню. Я ей и говорю:
– Фёколка, мы с тобой куда идем-то? К Сашеньке! А ты песню ворчишь-поешь.
– Ну да! Как будто она узнала! Слышит она – четыре километра…
Ей тошно все – Платона-то нет, вот она песню и ворчит.
Ну ладно, подошли к дому тетки Мавры в Сафонихе, я постучалась в окошечко. Выходят Сашенька и тетка Мавра.
Сашенька:
– А какая к нам хорошая гостья пришла!
Берет за руку меня, а на сестру и не глядит:
– А тебе здесь делать нечего, у нас не бардашный дом.
Вишь, она песню пела!
Села сестра на завалинку, стала ждать на улице. А меня в дом привели, самовар ставят. Стали мы чай пить. Сашенька села напротив меня. Тетка Мавра – чего подать, чего принести, – сидит с краешку, слушает, что скажет Сашенька.
– Ох, да! Ворота-то широкие, а двери-то узкие. Да ничего, Бог милостив. Господь даст, через три дня домой придет.
А я ведь еще ничего не говорила Сашеньке, зачем мы с сестрой к ней пришли!
Тетка Мавра мне:
– Манюшка, чего пришла-то?
– Да вот, Платон, говорю, сестрин муж, три месяца слуху не дает.
Тетка Мавра растолковала Сашины слова:
– Ты вот что скажи Фёколке: ворота широкие, а двери узкие – это значит он в плену. А через три дня домой придет. Так и скажи сестре, пусть через три дня его ждет! Сашенька чаем меня напоила и
