стараясь сбежать подальше от этого безумия.
Но побыть одной не получилось. На берегу, глядя на вольготно текущую воду, стоял Шон.
Уходить, не поздоровавшись было невежливым. И все же она отступила: казалось, мужчина глубоко погружен в свои мысли, а отвлекать не хотелось.
– Тебе тоже невыносима эта суета? – остановил её спокойный вопрос.
Ульяна повернулась:
– Да, все словно с ума посходили.
– Не удивительно. Это не просто находка века – возможно, эта новая страница в истории. И потерять чашу… Уля, а ты, кажется, совсем не обеспокоена. Тебе все равно?
Она задумалась. Потеря чаши должна стать для неё трагедией, крушением мира… Но в реальности Ульяна ощущала облегчение вперемежку с раздражением. Как будто закончила очень важное, но неприятное дело, которое еще аукнется в будущем. Как именно, было понятно уже сейчас: следователи за эти пару часов чуть с ума не свели и ведь не отстанут!
Шон терпеливо ждал ответа.
– Наверное… лучше бы она не терялась. Теперь проблем не оберешься. Проверками замучают. Ладно, надо возвращаться.
В лагере их ждало неприятное известие: экспедиция закончена. Следовало погрузить черепки из первого раскопа и убраться по домам. Найденную Улей могилу московские археологи оставили за собой:
– Вы, конечно, можете остаться, никто не запрещает. Но также должны понимать, что будете только мешать сработанному коллективу. Да, разумеется, все материалы для доклада и научных работ предоставят по первому же запросу.
Путаться под ногами и чувствовать себя чужой на празднике жизни Ульяна не пожелала, хотя Шон и обещал замолвить за неё словечко.
– Я устала. И хочу домой. Все нужные документы пришлют… Так что оставаться смыла никакого. Приятно было познакомиться!
Раскоп встретил Ульяну жарой, а провожал – дождем. Она прислонилась головой к окну и наблюдала, как капли обгоняют друг друга, наискось расчерчивая стекло. Хотелось думать, что это Степное Мамыково прощается с теми, кому открыло так много тайн. Тайн, которые люди не смогли сохранить.
Резко затормозивший автобус заставил пассажиров качнуться и схватиться за сиденья. По салону покатилась упавшая пластиковая бутылка с лимонадом. Водитель нажал на кнопку, и в раздвинувшуюся дверь взлетел по ступенькам Шон. Оглядел салон и кинулся прямиком к Уле:
– Догнал! Хорошо!
Он дышал тяжело, словно бегом преодолел все расстояние от лагеря. По куртке расплывались влажные пятна, а мокрые волосы липли к щекам – в этот раз он не забрал их в хвост.
– Мне позвонили… В Монголии, в закрытой части, нашли гробницу. Ты едешь?
В автобусе повисла густая тишина. Ульяна переводила взгляд с одного соседа на другого, возвращалась к Шону и не понимала, о чем это он.
А тот в нетерпении притопывал ногой:
– Так ты едешь?
– Куда? – пискнула, забиваясь
