подобие порядка, внедряем законодательства, грамматические правила и ментальные законы дорожного движения. Если растешь в таком мире, все кажется правильным и естественным – лишь исследователи и историки вспоминают множество прецедентов и неудачных экспериментов, которые пришлось провести, чтобы заставить мир функционировать надлежащим образом. Подобные «естественные» миры на самом деле значительно сложнее «технических» миров философии. Они слишком обширны, чтобы их удалось постичь, потому мы навязываем им правила, которые сами составляем.
Имеется и другой, более зловещий способ упорядочить мир; он состоит в том, что разум попросту находит возможность упростить себя. Именно такое подозрение должно появляться всякий раз, когда какая-то идея начинает объяснять едва ли не всё на свете. Возможно, решения задачи в этом случае не происходит вообще; просто разум обнаружил некий обходной путь, благодаря которому возможно чисто механически устранить все сомнения и отличия! Быть может, то же проявляется в тех переживаниях и том опыте, которые наделяют человека ощущением полученного откровения, когда оказываешься в состоянии, где нет места для сомнений, или когда тебе предстает виде́ние поразительной ясности, но при этом не удается припомнить ни единой подробности. Порой чрезмерное психическое напряжение временно подавляет способность задавать вопросы, сомневаться и исследовать. Человек помнит, что получил ответы на все вопросы, но забыл, что сам вопросов вообще не задавал! Уверенность обретаешь только посредством ампутации любознательности.
Когда жертвы этих психических инцидентов вынуждены мысленно к ним возвращаться, их жизни и личности иногда радикально меняются. Затем другие, видя одухотворенное сияние в глазах этих людей и внемля громким посулам, тянутся за ними. Но радушно принимать парадоксы – все равно что вставать на краю пропасти. Да, мы узнаем, что она такое, если упадем, но выбраться-то уже не получится. Едва противоречие укореняется в умах, лишь немногие способны отвергнуть соблазнительную и саморазрушительную простоту лозунгов наподобие «все едино».
6.11. Заглянем внутрь
Предположим, что во время прогулки и беседы мы имели возможность наблюдать сигналы, проникающие в наш мозг. Будут ли эти сигналы иметь для нас какой-то смысл? Многие проводили эксперименты, рассчитывая сделать такие сигналы слышимыми и видимыми посредством устройств биологической обратной связи. Такие устройства нередко помогают научиться контролировать различные мышцы и железы, которые обычно находятся вне контроля сознания. Однако понимания того, как работают «потайные» ментальные цепочки, достичь не удалось.
Ученые сталкиваются с аналогичными проблемами, применяя электронные инструменты для прослушивания сигналов мозга. Тем самым получилось расширить наши представления о деятельности нервной системы, но эти идеи и прозрения возникли из наблюдений отнюдь не сами по себе. Нельзя использовать данные, не имея по
