бойся, начинай.
Она тоже положила ему руку между ног и начала.
– Ок. Сначала – революция в семнадцатом году. Потом…
– Подожди. Что там было? Кто чего не поделил?
– Ленин сверг царя… Правильно?
– Ты говори, говори. Он что: сам сверг? Кем-то он руководил?
– Щас, секунду, я знала… Большевиками. Точно, большевиками!
– Так, и что началось потом?
– Потом… Советская власть?
– Сразу?
– Ну да.
– И царь все отдал, со всем согласился?
– Нет, я знаю, его убили, а уже потом – советская власть.
Она гладила его между ног, но он был сосредоточен на дороге и событиях семнадцатого года.
– Итак, убили царя?.. Когда?
– Ну, в тысяча девятьсот семнадцатом году, когда свергли.
– И где?
– В… щас… в Зимнем дворце.
– Прекрасно. И? Началась советская власть, никто не был против, проблема была только в царе?
– Там кто-то был против, но их арестовали.
– А потом?
– А потом началась война.
– Слава богу! Когда?
– Двадцать второго июня сорок первого года!
– Стоп. Больше никакой войны не было?
– А, вспомнила, была! Первая мировая. Но это еще до революции.
– Очень хорошо! А между революцией и сорок первым годом что было?
Она зажмурила глаза, сосредоточилась, как в мгновения самого высшего наслаждения, и выдохнула:
– Гражданская война!
Это, наконец, возбудило его.
– Неплохо! Кто с кем воевал?
– Ну вот эти большевики с белыми. А, точно: большевики были красными, а белые – за царя.
– А зачем им было воевать за царя, его же убили в семнадцатом?
– Они нового хотели поставить. Они в принципе были за царя.
– То есть белые были монархисты?
– Да… ой, нет! Они были меньшевики, я вспомнила. Красные – большевики, а белые – меньшевики.
– И долго эта Гражданская война длилась, кто победил?
– Большевики победили, а потом вместо Ленина стал Сталин.
– И когда это случилось?
– Я вот это не помню, неточно выучила.
– Ну приблизительно?
– Приблизительно… Так, сейчас… Ну точно, еще до войны. Скажем, году в тридцать пятом.
«Скажем, – вертелось у него в голове, – скажем». Отличное словечко применительно к данному случаю. Сколько атомов водорода в молекуле воды? Скажем, два!
– Уверена? – спросил он строго.
– Нет? Неправильно? Ну я точно знаю, что до войны. Может, позже?.. Году в сороковом?
– Может, – сказал он, – может, – и представил себе Ленина в сороковом году. Тот был уже совсем плох, сильно сдал, но держался молодцом.
– А что было в эти двадцать лет: с революции до войны?
– Я
