грязную сплетню о нем и Рианнон. Впрочем, ее все знают. В крови закипело бешенство и желание немедленно уйти сменилось другим.
– Что вы, – ласково промурлыкал Йен, делая шаг вперед и подходя вплотную к гостье. – Напротив, вы так обворожительны, что боюсь до кровати мы не дойдем.
Он толкнул женщину в дверь и уже там, гостевой комнате, освещенной лишь косым лунным лучом, пробивающимся из-за штор прижал к стене. Как раз в пятне луча, осветившем золотистые волосы, коралловое платье и нежно-розовую кожу незнакомки.
Палла окончательно упала на пол. Тонкое полушелковое платье тоже уступило натиску, стоило лишь дернуть за шнуровку. Мужчина смял губы незнакомки в жестком поцелуе, одновременно лаская её грудь. С её губ сорвался стон, и женщина попыталась теснее прижаться к нему бедрами.
Ты ведь этого хочешь, не правда ли? Ради этого предлагала себя мужчине в темном коридоре, словно продажная девка? Ради того, чтобы тебя взяли вот так жестко и безжалостно, подчинили и отымели как шлюху? Что ж, хорррошо! Как угодно госпоже.
Йен потянул вверх юбку её платья, присобрав ткань у четко очерченной узким пояском талии; наклоняясь, провел языком по соблазнительным округлостям груди над линией выреза, добившись очередного стона. Верх платья упал к поясу стоило лишь вновь провести ладонью по груди незнакомки, покрутить соски через ткань нагрудной повязки, а затем сорвать и ее, впиваясь губами в затвердевший сосок.
Длинная и узкая нижняя сорочка, так легко поддавшаяся вверху, никак не желала так же легко пропускать руки мужчины к бедрам своей хозяйки. В конце концов разъяренный Йен просто рванул сорочку обеими руками. Жалобно затрещала ткань и его руки наконец скользнули к горячему, влажному лону.
Женщина жалобно всхлипнула, подаваясь к нему бедрами. Йен огладил мокрые, гладкие лепестки и скользнул внутрь, сначала одним пальцем, затем двумя. Ладонь другой руки легла на шею гостьи и совсем легонько нажала.
На него взглянули серые глаза, уже подернутые поволокой и горящие в полумраке комнаты. Припухлые губы исторгли жалобный и в то же время требовательный вскрик. Пальцы заскользили быстрее, настойчивее, пока женщина не откинула белокурую головку и не содрогнулась в экстазе, закусив руку, чтобы сдержать крик.
Несколько мгновений – и когда стихли отголоски наслаждения, женщина обмякла, падая Йену на руки. Он швырнул ее на пол, застланный пушистым ковром и навис сверху. Незнакомка позволяла себя целовать, и он целовал – ненасытно, жестко, грубо, удушливо. Терзал ее тело пальцами, а её губы – своими, пока расслабленная после вспышки женщина вновь не напряглась под ним. А в серых глазах вновь расцвела и закипела страсть, жадная и неутолимая. Её горячие ладони скользнули по его плечам к мускулистой груди, пальцы задержались на сосках, потерли их, а затем двинулись вниз по рельефным мышцам живота, уверенно коснулись твердого бугра в паху… Ну уж нет, первую партию в этой игре будет вести не ночная гостья.
Йен перехватил узкие запястья одной
