и потянувшись, перевернулась на бок лицом к нему и оперлась на локоть. Лукаво улыбнулась Йену и взяв свою узорчатую нагрудную повязку, вытерла ее краем бедра, а затем коснулась ткани языком.
– Могу ли я надеяться на еще одну встречу? – ее голос звучал хрипло, губы, истерзанные его поцелуями раскраснелись и припухли, а глаза блестели. О, эта шлюха окатила бы Рианнон презрением при первой же встрече, уверенная, что уж точно выше, чище и достойней.
– Увы, нет, – Йен переступил через полулежавшую на ковре женщину и вышел в коридор.
***
На следующее утро он уже сидел в конторе стряпчего и обсуждал с ним все необходимые для отъезда детали.
– Так вы хотите уехать в Садрагас? – уточнял стряпчий, не отрывая взгляда от документов.
– Именно, – кивнул Йен, – У меня там имение и, думаю, пришло время проверить как оно.
– Да, вижу. Награда от его светлости императора за проявленный героизм в последней чемерисской кампании. Дом с садом в пол югера (полтора гектара – прим. автора.) площадью, водяная мельница, земли общей площадью пять сальтов (двенадцать гектаров – прим автора), рабы в количестве восьми эльфов и пятнадцати людей… Маловато рабов для такого большого поместья, вы не находите?
– Нет, – хмыкнул Йен, – Две трети выделенной мне для поместья земли еще предстоит отвоевывать у джунглей.
Стряпчий покачал головой и продолжил занудно перечислять все, что принадлежало Йену в далеком Садрагасе. Мужчина даже устал слушать. Наконец стряпчий подписал необходимые для поездки бумаги, посетовал на то, что в Садрагасе неохотно принимают векселя и попытался начать пространственный разговор о погоде, но его посетитель забрал свои бумаги и ушел.
Зверь внутри только что не приплясывал от нетерпения и Йену вспомнилась легенда о Чернолесье, прародине сириальцев. Когда-то их предки жили в огромном лесу, пересечь который напрямик от края до края можно лишь за несколько месяцев. В том лесу до сих пор обитают их боги, а сами сириальцы покинули его много веков назад, чтобы стать властителями самой огромной империи в мире.
Но случалось, что у кого-то из его народа бунтовал Зверь – вторая ипостась каждого сириальца, чье изображение проступает на спине подростка и с тех пор два обличья неразлучны. Но случается, что Зверь начинает перехватывать контроль у человеческой ипостаси и пытается сбежать в Чернолесье, чтобы навсегда скрыться под кронами вековых деревьев. Эту болезнь называли Звериным безумием и помнится, было время, когда Йен страстно желал для себя такого безумия. Исчезнуть из этого мира – чем не выход для впавшего в немилость отпрыска рода Артальнар?
Но его собственный Зверь, увы, безуметь не спешил, а теперь и вовсе рвался в джунгли Садрагаса. Да уж, а чего ещё ждать от тигра?
Он так и не попрощался с родными, но, честно говоря, жалел только о Торани. Сестренка единственная у кого не хватало то ли мастерства.
