крик его заглушила лопнувшая над набережной шрапнель; зло завизжала смертоносная начинка.
Люди с криками бросились прятаться в переулках; пули на излёте чиркали по мостовой.
Разбитая двуколка валялась на боку, задрав к небу обломок оглобли, как сломанную кость.
Запутавшись в постромках, хрипела умирающая лошадь.
– Кто тут начальник боевого участка будет?
Андрей заложил пальцем блокнот.
– Подпоручик Ярилов, честь имею. С чем пожаловали?
– Вы уж, господин подпоручик, будьте свидетелем, что не мародёрствуем, а ради дела.
Ярилов поглядел на мужчину в охотничьем картузе и щегольских ботинках с крагами, с ружьём на плече. Сзади толпился ещё десяток таких же: одетых то ли на охоту, то ли на спортивное состязание.
– О чём вы, сударь?
– Оружейный магазин Николаева я велел распотрошить. Хозяин-то испугался. Семью посадил на пролётку – и за Зею сбежал. Мы бы обязательно ружья купили, так у кого? Вот и сбили замок. Всё, что пригодно в дело, забрали. Но вы не беспокойтесь: опись я составил. Вот, гляньте: винчестеры – три штуки, ружей тульских охотничьих – восемь. Патроны, порох. Револьвер дамский…
– Это вам к полицмейстеру, – перебил Ярилов, – моё дело – оборона. Изволите ко мне в отряд?
Обладатель картуза оглянулся на свою компанию. Кивнул:
– Ну что, братики-сударики? К подпоручику запишемся?
– Конечно, – загудели товарищи, – лучше уж к офицеру, коли так, и участок от дома недалеко.
Второй день шло формирование отрядов ополчения для обороны города. Губернатор разбил берег на шесть участков, Ярилова назначил начальником третьего, самого ответственного: тут и до вражеского берега рукой подать, и до центра города. Если уж решаться, то лучше китайцам места для переправы и не придумать.
Рыли неглубокие ложементы. Ярилов записывал охотников в блокнот: фамилия, гражданское состояние, оружие. Распределял по десяткам, назначал часы дежурства. Кто-то бежал из города, а кто-то, наоборот, приходил волонтёром, готовым к бою. Таёжники, золотодобытчики, контрабандисты-спиртоносы – народ тёртый, опытный. Вооружены пёстро: у кого «пибоди», у кого берданка. «Крынки» (винтовки системы Крнка), «иголки» (игольчатые ружья Дрейзе) и даже древние пищали: с такими, наверное, казаки Ерофея Павловича Хабарова первыми брали эти далёкие от столицы места.
Китайцы изредка постреливали, но теперь набережная была пуста, а дома вдоль неё покинуты, так что обходилось без жертв. Пушки палили нечасто: экономили снаряды.
А вечером вызвал генерал-лейтенант Грибский:
– Не пристало нам с ужасом ждать нападения, не в русском духе такое. Готовим вылазку на китайский берег. Самых лучших бойцов из гарнизонной команды, казаков и добровольцев. Всего – сто пятьдесят человек. Вас я решил назначить помощником командира отряда охотников. Переправу начать в три часа, перед рассветом. С богом.
Ночь
