полковник Каупфельдт сообщил, что противник обнаружен в Стругах Красных, его отдельные группы движутся по шоссе Псков – Луга. Значит, судьба Ленинграда будет решаться под Лугой. В дивизии это хорошо понимали.
Я посмотрел на карту, мысленно сказал себе: “Встречай, Иван Семенович, свою третью войну. Гражданскую и финскую прошел, теперь всенародную, Отечественную” – и отправился к командиру дивизии. Андрей Федорович Машошин был, как говорят, в полном боевом.
Обстановку он уже знал, говорил как обычно, по-командирски четко:
– Предупредите командира 483-го полка и артиллеристов. Немец может выскочить на плечах отступающих.
– Вчера сказал об этом подполковнику Харитонову.
– Напомните! Впрочем, я сам поеду к нему.
В этот день Машошин с утра собирался поехать в 502-й стрелковый полк, где медленно оборудовались позиции. Но обстановка изменилась. И командир переменил решение. Я понимал его: первый бой, первые испытания во многом определят дальнейшее поведение бойцов и командиров. Выстоят – считай, успех обеспечен и в дальнейшем. Покатятся… Нет, об этом даже страшно подумать. Командир решил быть поближе к переднему краю. Бойцы крепче стоят, храбрее дерутся, когда знают, что командир рядом. Его воля, твердое управление придают войскам силу.
Помимо служебных характеристик с подписями и печатями у бойцов о каждом командире есть еще свои суждения и довольно меткие характеристики, которые передаются из уст в уста. О храбрости Машошина, его крутом нраве, боевом опыте ходили легенды. Он, правда, никогда не распространялся о том, как стал полным георгиевским кавалером в империалистическую, за что награжден орденом Красного Знамени в гражданскую.
Но каждый боец знал эти истории, да с такими подробностями, что Андрей Федорович только руками разводил.
Проводив комдива, мы с начальником артиллерии полковником Фоминым, начальником штаба артиллерийского полка АККУКС капитаном Визигиным занялись уточнением вопросов взаимодействия. Наша задача – создать сильный огневой заслон перед главной полосой обороны дивизии. Занятие прервали частые удары в рельс. Со всех сторон неслись возгласы: “Воздух, воздух!..” На город шло около полутора десятков фашистских самолетов. Тихая дачная Луга принимала первый бой…»[132]
Город Луга. Огневые позиции отдельного курсантского зенитного артиллерийского дивизиона
Всеволод Чехович, воентехник 1-го ранга, начальник артвооружения дивизиона
«Первый массированный налет авиации противника на Лугу был 10 июля. Вначале над городом покружился самолет-разведчик. Командир дивизиона приказал огонь не открывать: сбить самолет мало вероятности, а себя обнаруживать нам невыгодно. Пришлось, стиснув зубы, смотреть, как ползает над нами фашистский шпион.
Вскоре с юга и юго-запада появились “мессершмитты” и “юнкерсы”. Они шли четким строем, выдерживая интервалы и дистанции между машинами, направляясь в центр города, где находились райком партии, узел связи, вокзал.
– Видал? –
Кринов, СС. 19–21.
