повез нас в свою землю. И так как он задержал нас на несколько дней на своем иждивении, чтобы мы несколько отдохнули, и, по нашей просьбе, приказал явиться к нам своим епископам, то мы прочли им грамоту господина папы, в которой тот увещевал их, что они должны вернуться к единству святой матери-церкви; мы также увещевали их и даже склоняли к тому же самому, насколько могли, как князя, так епископов и всех других, которые собрались. Но так как в то время, когда вышеупомянутый князь поехал в Польшу, его брат, князь Даниил, поехал к Бату и его не было налицо, то они не могли дать решительный ответ, и нам для окончательного ответа надлежало ждать возвращения Даниила. § III. О пути, который мы совершили при возвращении. I. Тогда мы направились в обратный путь и проехали всю зиму… [к Бату и далее] до русского города Киева. II. Приехали же мы туда за пятнадцать дней до праздника блаженного Иоанна Крестителя. Киевляне же, узнав о нашем прибытии, все радостно вышли нам навстречу, именно они поздравляли нас, как будто мы восстали от мертвых; так принимали нас по всей Руссии, Польше и Богемии. Даниил и Василько, брат его, устроили нам большой пир и продержали нас против нашей воли дней с восемь. Тем временем они совещались между собою с епископами и другими достойными людьми о том, о чем мы говорили с ними, когда ехали к Татарам, и единодушно ответили нам, говоря, что желают иметь господина папу своим… господином и отцом, а святую Римскую Церковь владычицей и учительницей, причем подтвердили все то, о чем раньше сообщали по этому поводу чрез своего аббата, и послали также с нами касательно этого к господину папе свою грамоту и послов.
Имело ли место сие согласие русских галицких князей на самом деле? Мы знаем, что в это же время (а точнее, чуть позже, когда Плано Карпини добрался со своими известиями до папы) подобное письмо от самого папы пришло и к Александру Ярославичу Невскому, и не просто, а со ссылкой на общение Плано Карпини с Ярославом ханской ставкой [80]. Но Александр, имея богатый опыт общения с западными рыцарями, и «по совету с мудрыми людьми» [81] ответил решительным отказом. Галицкое княжество по этому вопросу имело более запутанную политику. Что и привело через 100 лет к его гибели [82]. По крайней мере, королём Галиции Даниил успел побывать [83]. Нам же интереснее то, что помимо опасений монгольского вторжения и попыток дипломатически предотвратить это столкновение при одновременном срочном изучения монгольской техники и тактики перед дипломатами Ватикана отнюдь не уходила с повестки дня и другая задача – перетянуть в католичество русских князей. И это весьма заметно на фоне следующего папского «визитёра» ко двору монгольского императора – папского посла Вильгельма Рубрука (Рубрукиса). Прошло всего 6 лет после возвращения брата Плано Карпини, а вся политическая ситуация круто изменилась. Во-первых, поход на Запад был уже снят с повестки, во-вторых, русские крупнейшие князья Александр Невский и Данило (Даниил) Галицкий наладили с Бату-ханом улуса Джучи достаточно позитивные отношения.
