уверены, что всё равно найдут партизан. В конце концов, отряд – это ведь не иголка в стоге сена, не может же он просто раствориться в лесу, даже таком огромном, болотистом и труднопроходимом.
Сверив ориентиры на местности с картой, молодые люди выбрали направление движения и пошли, стараясь ступать как можно бесшумнее. Однако постепенно лесная тишина, прохладное, но предвещавшее тёплый майский день утро, трели птиц, способные удовлетворить самый изысканный музыкальный вкус, настраивали на лирический лад и притупляли внимание. Тем неожиданней оказался прозвучавший почти громовым голос, который раздался откуда-то сзади:
– Стой! Руки вверх на голову! Не двигаться!
Скубжевского пробил насквозь холодный пот. Судя по напряжённому и побледневшему лицу Татьяны, она себя чувствовала не лучше. Вилор незаметно изловчился немножечко повернуться и боковым зрением увидел пожилого бородатого человека, одетого в укороченную, видимо, подрезанную шинель без знаков различия. На голове его была плотно нахлобучена видавшая виды кепка, потерявшая от времени какой-либо определённый цвет, но, похоже, изначально серая. В руках мужика зловеще поблёскивала винтовка.
Следом за бородачом из зарослей орешника показался парень лет двадцати пяти со «шмайссером» в руках. «Так это ж партизаны!» – с облегчением сообразил Скубжевский.
– Товарищи, мы свои! – в голосе Вилора звучала дрожь, которую он не смог пока подавить до конца.
– Это мы ещё разберёмся, кто тут свой, а кто не свой, – развязно ответил парень со «шмайссером». – Оружие есть? Корнеич, обыщи этих гавриков!
Мужик в укороченной шинели, который, судя по всему, и именовался Корнеичем, деловито начал обыскивать Скубжевского. Обнаружив ТТ, он буднично извлёк пистолет и сунул его себе за пазуху.
– А теперь Вы, мадам, – повернулся он к Сёминой.
– Какая я вам тут мадам? – возмутилась Татьяна и прикусила губу, оборвав себя на полуфразе.
Вилор заметил осторожность напарницы и пожалел, что с самого начала обратился к Корнеичу и сопровождавшему его парню словом «товарищи». А вдруг это никакие не партизаны, а самые настоящие полицаи? Правда, у полицаев должны быть в одежде хоть какие-то отличительные признаки, минимум повязка на рукаве. От этой мысли у Скубжевского немного отлегло на душе. Но он продолжал корить себя за то, что так неосторожно поступил при первом же контакте с незнакомыми людьми на оккупированной территории. «Какой из меня, к чёрту, разведчик, если я так оплошал?» – мрачно думал Вилор.
Таня тем временем пыталась решительно протестовать против ощупывания своего тела руками Корнеича:
– Я же женщина, Вы не смеете меня так досматривать!
– А мне всё равно: женщина ты или чёрт в юбке! – ворчал Корнеич, продолжая похлопывать её по одежде. – А ты, девка, к тому же не в юбке, а в штанах.
Корнеич извлёк наружу Танин пистолет и удовлетворённо засунул его себе в
