тем поляк заявил:
– Вы есть главный поджигатель. Это вы делали зажигательный прибор?
Русский офицер спокойно посмотрел на судей и сурово ответил:
– Ни я, ни мои товарищи не поджигали российской столицы. Мы защитники отчизны, и прошу обращаться с нами как с воинами.
– Замольшать! Смотри сюда! – Он глазами показал на куски серы, фосфора и фитили. – Что скажешь в свое оправдание?
Поручик отважно ответил:
– Я стою на своей земле и оправдываться перед вами не намерен. И ложь тоже на себя не приму. Ваши солдаты-мародеры подожгли Москву! Вы потеряли самое главное – солдатскую честь!
Глаза переводчика-шляхтича позеленели, но он с брезгливым видом слушал. Офицер продолжал смело, со страстью:
– Я сам видел, как ваши солдаты зажгли Кудринский вдовий дом, где находились наши раненые русские воины. Их было три тысячи человек, и до семисот их сгорело! Это ли воинская доблесть? Ваш Наполеон не укроется от ответа за эти подлости! – с гневом выкрикнул поручик.
– Мольшать! – стукнул вдруг кулаком по столу француз, обнажая гнилые зубы. Он что-то выкрикнул переводчику. Шляхтич отвернулся от пленника, но тот резко и твердо выговорил:
– За свои преступления вы казните честных русских людей!
Делая вид, что не слышит его, переводчик обратился к седовласому деду:
– Но ведь ты поджигал?
– Татем николи не был, а вот сейчас кабы силы хватило, то всех вас, ворогов родной земли, передушил бы и за грех не почел бы, а за доблесть! – строго ответил старик.
Председатель суда свирепо обежал взором пленников. Они стояли, подняв головы, открыто глядя на своих врагов.
Ни один из русских не побледнел. Они казались сплавленными из одного куска металла. Каждый из опрошенных отвечал дерзко, смело.
Взгляд Лауэра остановился на мальчугане. Генерал задал вопрос, и шляхтич угодливо перевел:
– Ведь ты вместе с ними был? Ты можешь остаться живым, если скажешь, кто из них главный поджигатель. Если будешь молчать, то тебя ждет смерть!
Подросток встрепенулся, глаза его сверкнули. В эту минуту он был особенно прекрасен.
С горящим ненавистью взглядом гневно выкрикнул французу:
– Смерти не страшусь! Тут все честные русские люди! Каины, захотели сделать меня подлецом!
Французский генерал густо покраснел, выслушав переводчика.
– От тебя одно требуют: скажи, коханый мой, они тебя учили так дерзко говорить? – с деланной лаской спросил шляхтич.
– Одному меня учили – любить свою землю! Так этому и матушка наставляла!
Ефим залюбовался юнцом. Он выдвинулся вперед и сказал генералу:
– Ну что к мальцу пристали! Ребенок. Лучше меня казните, а его не трожьте. Ему жить надо!
Поляк немедленно перевел слова уральца. Главный судья спросил через шляхтича:
– Кто ты такой, откуда?
– Я
