всю одежду вешать в шкаф и весь день ходить в чем мать родила. Распорядок нестабильный, вам не будет времени одеваться-раздеваться. Будете жить в простоте древних греков. С утра до вечера будете принимать одну сплошную воздушную ванну.
– Но как…
Я невольно посмотрела на снежно-белый радиатор отопления и меня передернуло при воспоминании о своей квартире, где голышом не продержалась бы и пяти минут, хотя здесь почему-то не мерзла.
– Не волнуйтесь, – усмехнулся Шанин, перехватив мой взгляд. – Наш перинатальный центр – это в самом деле медицинский бордель. Но нас приютило особое здание. Не просто медицинское учреждение, а родильный дом, где температура поддерживается постоянно. Своя бойлерная, воду не отключают никогда, при необходимости будут топить даже в июле.
Я шагнула к окну, положила ладонь на батарею – в меня хлынуло тепло.
Умиротворяющее и… обнадеживающее.
–…Правда, сейчас вам все-таки стоит одеться. Народ в коридоре поймет вас неправильно.
Я пожала плечами и принялась одеваться.
На этот раз доктор стоял у двери и с улыбкой смотрел на меня. И, кажется, вздохнул с сожалением, когда я натянула сапоги.
– А кто такая Астарта? – спросила я в последний момент у Шанина.
Внутри у меня от всего этого – разговоров, топтания голышом, обследования и финального одевания на его глазах – горело и плавилось. Мне предстояло хватать такси, чтобы скорее добраться до дома и присесть в ванне над перевернутой душевой лейкой, пока не прошел этот сладостный озноб.
– Астарта – египетская богиня плодородия, – спокойно пояснил Шанин, глядя как я сквозь кофточку поправляю на себе бюстгальтер. – Ее культ сопровождался разнузданными оргиями на поле будущего посева. Мы занимаемся примерно тем же самым. Только не на грядках, а в условиях нынешнего тысячелетия.
5
Из ЖЭУ меня отпустили без проблем и уже на следующий день я пришла оформляться в «Астарту».
У Оксаны я подписала огромный многостраничный договор, где по пунктам были прописаны все мои служебные обязанности. Несмотря на привычку к чтению длинных документов, я так и не смогла прочувствовать его до конца.
Запомнила лишь кое-что.
При приеме продукта я должна была принимать донора либо на спине, либо на четвереньках и «не позволять себе бурного оргазма», чтобы не сорвать рабочий процесс.
Я не имела права заводить с донором разговоров и тем более выяснять его личность или его внешность, если он окажется скрытой.
А в процессе «физиологической разрядки» я была обязана выполнить все желания донора – за исключением одного варианта, отказ от которого был зафиксирован.
Последним пунктом было обязательство не заражать никого венерической болезнью и подтверждение знания о том, что в противном случае я буду привлечена к судебной ответственности.
После всего этого мне выдали белый халат – как настоящему медработнику.
Он
