мелодичным звонком.
– Смотрите завершение процесса, – сказал доктор, разворачивая меня обратно к цеху.
– Ага, – ответила я.
Из бокса ударил мощный заряд нецензурной брани; голос принадлежал женщине. Почти сразу донор резко встал и зашлепал к стойке. С него свисал темно-синий презерватив. Девушка Саша вышла из-за стойки – я мгновенно отметила, сколь высоки ее тонкие черные шпильки – ловким движением сдернула резиновый мешочек, перехватив его сверху, потом выдавила порцию в пронумерованный стакан.
Донор почти упал на кушетку у стены и стиснул в кулаке свое мокрое достоинство.
Начальница отдела черкнула что-то в маленькой бумажке, шагнула от стойки, приложила таблетку к панели около. Раздался короткий писк, дверца открылась внутрь.
– И что теперь? – мне уже казалось, что я смотрю фильм о каком-то клонировании инопланетян. – Что там будет дальше?
– Продукт пошел в лабораторию. Его там ждали. Пока номер двадцать один четыреста тридцать восемь обрабатывал Екатерину, в осеменении какая-нибудь великовозрастная дура уже лежала раскинув ноги, ожидая шприц со спермой молодого кобеля.
– А почем обязательно дура ? – я невольно удивилась такой аттестации.
– Потому что если у женщины нет детей, значит так постановила сама природа. И нет большей ошибки, чем поправлять ее решение. В итоге все равно не выйдет ничего хорошего, уж поверьте мне.
– Но ведь вы этим занимаетесь?
– Мы этим занимаемся, – поправил Шанин. – Поскольку иначе человечество вымрет. А кроме того, это один из способов не умереть с голоду нам самим. Хотя можно умереть и от другого…
Из-за стены что-то спросили – Саша подалась в окошко, что-то отвечая. Я отметила, сколь совершенна ее задница. Разумеется, она была принципиально иной, чем та, которую я видела в моечной – округлая, вытянутая вниз, она сияла, как раздвоенный экзотический плод с почти жемчужной кожицей.
Пожалуй, это была самая красивая из всех виденных мною женских задниц… хотя, честно говоря, задницами женскими я еще не любовалась никогда.
Доктор вздохнул и звонко шлепнул девушку по ее красивым местам.
Она не отреагировала, продолжая с кем-то говорить. А я, задержав взгляд дольше необходимого – никогда в жизни не видев вот так близко голую женщину – заметила, что на Сашиных ногах до самых колен темнеют и блестят влажные полосы.
Девушка выпрямилась, отвернулась от захлопнувшегося окошка, шагнула к стойке, потянулась к кипе бумаг. Отработавший донор встал с кушетки и схватил бедра над черными резинками. Саша продолжала писать – он поддел ее снизу и принялся молотить так быстро, словно ожидал, что в любой момент тело у него отнимут. Начальница отдела не обращала внимания, находившийся внутри предмет ее не волновал – заполнив один журнал, взяла со стола следующий. Парень коротко вскрикнул и притиснул девушку к себе, потом отвалился
