пострадавших, блокировалась дружбой с полицейским и дорогими гостями – связываться с ними даже в деревне дураков не нашлось.
Местные переживали крушение мира. Мало того, что этот городской хлыщ невесть что о себе вообразил, и баба евойная корчит из себя королевну, последняя возможность отомстить за попранную справедливость – отловить и отбуцкать городского задохлика – накрылась банной шайкой.
Несмотря на абсурд ситуации, мир не рухнул, а всего лишь перевернулся, потребовал переосмысления и таки был частью аборигенов переосмыслен. Однажды на берегу озера Алексей со скукой отвлёкся от поплавка на приближающихся, уже изрядно поднадоевших юных мстителей за родную землю и воду.
Пара совершенно одинаковых рыжих, вихрастых мальчишек остановились от него в двух шагах, степенно помолчали, и тот, что стоял справа, спросил, – клюёт?
– Иногда, последний раз вчера, например, – настороженно ответил Лёша.
– Это хорошо, что хорошо клюёт, – подал реплику тот, что стоял слева, – даже вчера тоже хорошо.
– Мы тогда рядом кого-нибудь поймаем, – спросил первый близнец, – лады?
– Валяйте, – несколько разочарованно пожал плечами Лёша, догадавшись, что сегодняшняя драка откладывается или вовсе отменяется.
Ребята со вкусом расположились, ловко наживили крючки и закинули удочки. На неопределённое время воцарилась пристойная тишина и малоподвижность. Но вот один из близнецов неуверенно заёрзал, второй осуждающе на него посмотрел и заявил между прочим, – этот непоседа мой брат Тоха, а я Артём.
– Лёха, – не отвлекаясь от поплавка, ответил Лёша.
– В курсе, мать писала, – проворчал детским «басом» Артём.
– Ты это, Лёха, не злись на нас, – вступил в беседу Антон, – мы-то ничё, и ты молодец, вон как Тёмке засветил тогда, помнишь?
– Припоминаю, – равнодушно сказал Лёша.
– Это всё Гунявый виноват, – заявил в пространство Артём, – его даже мамка Гуней зовёт, хотя он и вовсе Жека.
– Ага! – поддержал его брат, – чего, грит, шибздик этот лазит, и батя его козёл, с новым ментом вась-вась. Надо, грит, хоть мелкому леща… во-о-от!
– И чё? – без интереса спросил Лёша.
– Так говорю ж, Гунявый всё! – для образности помогая себе руками, Артём попытался донести до него мысль.
– Угу, – кивнул Лёша, – щаз пойдём бить Гунявого, только…
– Чё? – заинтересовался Тоха.
– Только крокодила поймаю, – без улыбки объяснил Алексей, припомнив слышанный от дяди Коли анекдот, – в сапогах. Без сапог-то я их выбрасываю.
– Блин, это ты виноват! – непонятно обратился к брату Артём.
– А чего сразу я? – возмутился Тоха, – как договаривались, так и сказал!
– А я тебе говорил, что не прокатит? – разозлился Тёма, – говорил, я тебя спрашиваю?
– Да
