style="font-size:15px;"> Шут прикрыл рукой своё лицо и сказал:
– Это тот самый говнюк, который чуть не превратил мою голову в салат! Чёрт, я так боялся только свою маму, когда однажды потратил все деньги и не купил ни хлеба, ни молока.
Я прямо спросил у Шута, чего он хочет:
– Вы хотите всех освободить? Выкуп? Что вам нужно?
– Ах-ах-аха, что? Освободить? Зачем мне эти идиоты? С ними чертовски скучно. А что касается выкупа, это неплохая идея, только мой месячный доход от моего бизнеса превышает больше 14 млн рублей. Денег хватает.
Он взял телефон и набрал номер:
– Алло, это полиция? Я сейчас нахожусь в психиатрической больнице, в которую вы меня недавно привезли. Я порезал, как свинью, вашего начальника и всех его подчинённых; мои люди захватили больницу. Здесь порядка 333 трупов, среди которых, как вы понимаете, весь персонал, охрана и 17 человек из полицейского участка. А, да, есть и живые. Доктор Рей, например. Так что поспешите их освобождать. Всего хорошего!
После чего он бросил телефон в мусорное ведро и скакал от счастья, радовался, что попал с первого раза. В этот момент я охренел дважды. Шут закончил радоваться, сделал очень серьёзное лицо, хлопнул дважды в ладошки, и в комнату вошёл его человек в белой маске, он дал пистолет и вышел из комнаты. Шут встал напротив меня и сказал:
– Тут всего один патрон, убей Давида. Я ведь сказал, что весь персонал мертв, а значит, нельзя себя показать вруном.
Давид развернулся к нам лицом, он начал плакать и говорить:
– Ах, ты сучий выродок! У тебя не хватает смелости убить меня, и поэтому ты даёшь сделать это доктору Рею.
Шут улыбнулся, снял пистолет с предохранителя и сказал:
– Берёшь меня на слабо?
В этот момент Давид выхватил кухонный тесак из башки жирного человека и побежал на нас. Шут ухмыльнулся и сказал:
– Как неразумно, – после чего сделал выстрел прямо в голову.
Выстрел был мощным, мозги его оказались на стенах и на мониторах. Я был беспомощен, я ничего не мог с этим сделать. Я сел на стул и просто смотрел на Шута. Тот вытащил зажигалку и опять сделал вид, словно закуривает.
– Это нужно было сделать тебе, док, тебе, а не мне…Нужно было просто нажать на курок. Ладно, пойдём, скоро тут будут копы, думаю, и спецназ тоже, так что идём.
Я встал, но сил уже не было.
– Куда мы идём? – спросил я с таким унылым голосом, как будто вот-вот потеряю сознание.
Шут открыл дверь и пошёл в сторону лифта, но потом резко остановился, вытащил лезвие и начал аккуратно делать надрезы на своём лице. Он не издал ни звука, словно боли он и вовсе не ощущает. Он снял с себя лицо, словно маску, и выкинул его на пол. С лезвия капала кровь, он подошел ближе и начал резать вновь. Я был в шоке, руки и ноги стали ватными, я не мог двигаться. На нём было ещё одно лицо, но уже другое.
– Понимаешь, док, люди каждый день надевают на себя маски, чужие лица, чтобы понравиться кому-то, чтобы его признали
