что она продолжала любить его. Наверное, потому, что я вообще ничего не мог сказать в то время про любовь, для меня было в тот момент любить –значит целоваться. Тем более, мать никогда не говорила ничего хорошего про отца, это была не любовь, а зависимость от воспоминаний, причиной которых он был. Или, может быть, это я ей напоминал его и годы, когда они были вместе, молодые и красивые. Но я не собирался считать себя виновным в том, что я просто есть.
Райкин плаза
Я очнулся на лавке в каком-то торговом центре и встречал непонимающие, удивлённые взгляды прохожих. Ко мне подошёл степенный немолодой охранник и спросил, всё ли у меня хорошо. Я удивлённо кивнул головой, что всё в порядке.
– Молодой человек, больше, пожалуйста, так не кричите. Если вам необходимо, я могу вызвать скорую помощь.
– Нет, спасибо. У меня всё хорошо.
– Хотя я до конца не осознавал, хорошо ли мне или как-то непонятно.
О чём я кричал, что случилось, мне было не совсем понятно на тот момент. Я сидел и смотрел по сторонам, на меня практически уже никто не обращал внимания. Я достал телефон и посмотрел на нём время, пропущенных звонков и сообщений не было. Вылез только хештэг #райкинплаза и предложения там зачекиниться. Я ещё не сделал ни одного чекина в Москве. Ничем не примечательный торговый центр с таким сияющим названием стал моей первой отметкой.
Ехать мне в Марьину рощу или уже можно ехать к тётке, куда меня определили на ночёвку… Хотя я даже не уверен, что могу называть её тёткой, для меня это было просто: “Остановишься у родственников, позвони тёте Ирине”. Я так понимаю, что мать особо с ними не общалась. И мой приезд, и остановка у них напрягали как её, так, скорее всего, и тётю Ирину. Но мне не было дела до этих межличностных отношений, у меня была чёткая цель. Хотя мать знала о моей целеустремленности и сказала, что первым делом, когда поступлю, я должен буду въехать в общежитие и не напрягать родственников.
Я открыл записную в своём смарте, чтобы посмотреть адрес тётки и её телефон. Тётка жила на станции метро ВДНХ. Отец…Я стал осматриваться по сторонам. Он был рядом. Мне стало страшно оттого, что я вспомнил. Было ли это на самом деле или приснилось? Я крутил головой, вытянув свою худую шею, как беспомощный птенец. Мне стало тепло и грустно внутри. Спустя пару минут я принял трезвое решение, что все это мне показалось.
Решил, что в институт поеду завтра, и отправился на станцию ВДНХ. Метро вгоняет в сон. Я пытался привыкнуть к обстановке внутри вагонов, к запаху, к шуму, обнаружил для себя некий поток движения, которого раньше не встречал. Люди заходили и стремительно занимали свободные места. Это начальный этап при наполняемости вагона, затем выстраивались вертикалями вдоль сидящих, потом начиналось броуновское движение с переменами мест. Открываются сумки или карманы, достаётся книга, планшет, плеер. Закрываются сумки. Начинается знакомство с культурой и творчеством, с музыкой или книгой. Сидящие встают, вертикальные садятся. Обмен местами.
