детали сейчас – их мне доложат на дневном совещании), я взглянул на визитера.
– Доброе утро, Кирилл Игоревич, – Паша улыбался мне всеми тридцатью двумя свежевставленными зубами.
– Доброе утро, Павел Сергеевич. Как ваши успехи? Много работы? – вопрос получился риторический и двусмысленный. Паша трудился в отделе релятивного анализа, и спрашивать его об успехах было не менее бестактно, чем интересоваться положением дел у представителя группы работников морга. В их случае ответ «много работы» – это хорошо или плохо? Паша служил одним из падальщиков, стервятников, мрачных жнецов на службе конторы. Интересно, как он запляшет, когда его Катя в результате очередной коррекции окажется Машей или мужиком или вообще решит не вочеловечиваться в нашем времени. Нет-нет, утроить випассану. Талантливый парень, обидно будет, если сгорит на эмоциях, с его-то работенкой. 26 лет, кровь с молоком. Крас-савец. Соблазны сами собой его не обойдут.
– Все хорошо, Кирилл Игоревич, – я сделал заключение релятивного анализа по результатам коррекционного локального эксперимента номер 42 07 304312, как вы просили. Ничего особенного, последствия в рамках нормы, но меня заинтересовало кое-что… Я понимаю, вопрос не находится напрямую в области моей компетенции, но справка коллег из отдела сравнительной регрессологии показалась мне неполной… – Паша густо покраснел, его голос постепенно терял громкость по мере продвижения к концу предложения, и слово «неполной» он выговорил уже почти шепотом.
Я не мог вспомнить не только сути локального коррекционного эксперимента номер 42 07 304312, но и того факта, что просил какую-то справку, поэтому молча взял бумаги из рук Паши и отложил их вправо. Малыш еще не знал, что именно вправо я откладываю только те объекты, которые имеют чрезвычайную ценность и важность, а потому стушевался еще сильнее и начал бочком двигаться к выходу из кабинета. Я же, сделав вид, что вернулся к подписыванию страховых счетов, проводил его легким полукивком и почти неслышным «спасибо».
Теперь на моем столе, образуя нерушимый треугольник, лежали три документа, между которыми, несомненно, существовала связь. Я открыл верхний ящик стола, вытащил доску для Лилы и прокидал кубик 6 раз. Впервые за год фишка преодолела третью линию. Я верил Лиле не больше, чем католическому священнику (я знаю, что они оба неправы), но в свои собственные силы верил свято. Только дурак может думать, что фишку на доске двигает проведение мира Духа. Фишку двигает наша собственная магия, рожденная внутренней сечкой. Отчет по Большой тройке, счет на оплату, помеченный восклицательным знаком, и аналитическая справка Паши оказались на моем столе одновременно в строгом соответствии с законом неслучайности совпадений.
Катя снова появилась в дверях кабинета и сообщила, что неофиты собрались в переговорке номер шесть и ожидают меня. Я убрал доску в стол, отчеты и справку оставил на месте, а счет взял с собой. Попадется этот восклицательный
