о том, как я признательна и тронута его предложением, которое с глубокой благодарностью принимаю, и заверю его в том, что отныне сделаю все, что в моих силах, чтобы он был счастлив.
Я полагаю, очень важно, чтобы он со всей осторожностью и как можно скорее отправился в Неаполь с тем, чтобы зарегистрировать бракосочетание, и потом подождал меня там. Я, естественно, оставляю за собой право обеспечить по контракту судьбу Эктора, когда прибуду в Италию и ознакомлюсь с состоянием моих дел. Я воспользуюсь этим столь деликатным его разрешением сослаться на него, если будет нужно. Но думаю, что этого не потребуется. В моем письме к графу Л… говорится о том, что я полностью согласна принять его в качестве супруга. От него же я прошу через вас хранить все в абсолютной тайне от всех, кроме его отца, если, конечно, он сочтет нужным все рассказать своему родителю. Само собою разумеется, что для неаполитанского короля, для его семьи и для всех моих родственников брак этот был заключен во время моего пребывания в Италии, но возможность узнать об этом они должны получить не ранее, чем я обрету свободу.
Если уж придерживаться версии краткосрочной поездки в Голландию, то поездка эта могла иметь место только в период с 15 августа по 15 сентября. Мне нет необходимости заверять Вас в моей искренней дружбе и говорить, насколько я тронута этим новым доказательством Вашей преданности»[32].
Значит, граф Луккези-Палли всего лишь подставное лицо? Но кто же тогда отец Анны-Марии-Розалии?
Даже современники тех событий отказались от мысли установить его личность.
– Дело в том, – говорили они обескураженно, – что это не первая такая слабость герцогини. Помните о ее неожиданных исчезновениях в Росни, в Бате? Уже тогда это наводило на размышления. После рождения ребенка в Англии появляется ребенок в Вандее. Да, эту неаполитанку целомудренной не назовешь[33].
Ну так что же из того?
Большинство современных историков полагают, что отцом «ребенка из Блея» был молодой и соблазнительный нантийский адвокат Гибур, проводивший долгие вечера теа-а-тет с Марией-Каролиной в мансарде дома по улице От-дю-Шато. Но это все только одни предположения, и ни один официальный документ это не подтверждает.
А посему из осторожности мы присоединимся к мнению графини де Буань, которая пишет в своих «Мемуарах»:
«Не знаю, останется ли для истории тайной имя настоящего отца. Лично мне оно не известно. Думаю, следует ли сделать такой же вывод, какой сделал Шатобриан, ответивший мне на этот вопрос так:
– Ну кто вам может назвать имя, коль она сама этого не знает?..»[34]
Глава 5
Господин Тьер женится на дочери своей любовницы
Мужчине не понравиться не может То, что любимая поесть ему предложит. Ее стряпня всего и всех ему дороже!
Это письмо принадлежит принцу де Бове.
Цитируется по Ж. Люку-Дюбретону.
Графиня де Буань сообщает также о том, что маленькая Анна-Мария-Розалия была отдана «некоему посреднику, как громоздкий и компрометирующий сверток». Бедное дитя пробыло там неделю. Девочка умерла зимой 1833 года…
