собственные, их имели и люди среднего достатка. Происходило уплотнение, если семья в 3–4 человека жила в четырехкомнатной квартире, ее заселяли в одну комнату, а в остальные вселяли людей, приехавших из деревень, из захолустья или появившихся тогда членов партии. Среди людей происходили большие переживания, все это было страшно тяжело, люди плакали, страдали. Бурно развивалась эмиграция. Под’езжали ямщики, нагружались повозки. Мы ребятишки смотрели на это тоже с тоской. Люди уезжали плакали целовали свой дом, землю. Раздавались голоса… в Германию… в Италию, прощались с родиной навсегда. Осуществляло это рук. КПСС.
Мой дедушка в конце девятнадцатого года приехал из деревни на заработки, семья была большая, и устроился он работать к капиталисту Рябушинскому в его имение «Черная лебедь» (имение сохранилось). Устроился работать плотником, жил в бараке.
Проработав какое-то время он решил жениться и построил свой домик из трех комнат с террасой и небольшой сарай добротный. В 1922 году его выселили, отобрали дом и оставили сарай, где жила наша семья. Когда его выселяли он сел на крыльцо и горячо заплакал, я подошла к нему припала головой к плечу и сказала: «не плачь дедушка, я буду тебя во всем слушаться». Он ответил: «как же мне деточка не плакать, ведь я выстроил домик своими мозолистыми руками».
Мы переселились в сарай, 14 метров, семья в 5 человек. А в дом вселилась семья откуда-то приехавшая. Хозяин член партии, который стал руководить домовым комитетом, вечно пьяный, вселяясь, стал из окна выбрасывать мои оставшиеся игрушки. Я ему сказала: «не бросайте так игрушки, вы их ломаете, разбили куклу». Я плакала. Он ответил: «Заткнись буржуазная тварь».
Сарай дедушка утеплил, но жить нам стало плохо. В семье присутствовала нервозность, раздражительность. Дедушка стал болеть и вскоре умер. Я плохо спала, у меня появилось снохождение, показывали врачам. Все стало плохо. Осуществляло это руков. КПСС.
Однажды бабушка пошла со мной гулять, дошли мы до церкви, которая называлась «Благовещение». Недалеко от ресторана «Стрельня». Это была единственная церковь в Петровском парке. Когда подошли к церкви видим много народу, в основном прихожане, что-то случилось! Оказывается церьковь закрывали, снимали колокола, кресты, разбивали рамы. В толпе стон стоял от рыданий, плакала бабушка, заплакала и я.
А осуществляло это руководство КПСС.
Летом мы с бабушкой поехали в деревню, к дедушке на родину, когда собирались ехать, бабушка все приговаривала: «как то там наш Петр Андреевич, повидать бы его, как его здоровье. Семья Петра Андреевича во всех церковных поминовениях крестьян была записана «о здравии». Кто ж это такой Петр Андреевич? Это был деревенский помещик, благодаря которому деревня процветала. Он благоустраивал дороги, колодцы, открыл школу, амбулаторию, где его сыновья и дочери лечили и учили крестьян и крестьянских детей. Когда мы с бабушкой приехали, слышим играет гармошка, крестьяне поют песни, оказывается Петр Андреевич был именинник. У него был хороший дом
